Мой Рагнарёк

— Если хочешь, мы можем сделать так, что мои слова будут звучать правдиво. — Кокетливо предложила она.

— Не хочу. — Честно сказал я.

— Ты не любишь женщин? — Геката не только не обиделась, но почему-то даже обрадовалась своему открытию.

— Не люблю. — Я немного подумал и ехидно добавил:

— Кроме того я не люблю мужчин, детей и домашних животных. В последнее время я что-то вообще никого не люблю — сам себе удивляюсь!

— А богинь? — Лукаво спросила она. — Например, сероглазых богинь. Я же видела, как ты пялился на Афину — тоже мне, роковая страсть!

— Я же сказал: никого. И не старайся меня рассердить: это довольно легко, а вот успокоить меня потом будет непросто. — Грозно сообщил я.

— А таких богинь, как я?

Я действительно начинал сердиться: с какой стати эта стерва решила, что ей позволено портить мои сны своей бессмысленной болтовней? И вообще, я жуткий консерватор: мне больше нравится самому приставать к малознакомым девушкам, чем быть объектом их сексуальных домогательств… Но пока я набирал в легкие побольше воздуха, чтобы хорошенько на нее рявкнуть, Геката удивительным образом преобразилась. Теперь передо мной стояла настоящая великанша: метра три, не меньше! Ее роскошные черные волосы оказались пучком живых гадюк, которые дружно уставились на меня крошечными равнодушными бусинками глаз.

Три прекрасных и яростных женских лица вызывающе смотрели на меня из темноты — мифы все-таки не врали… «Боже, неужели она действительно надеется произвести на меня впечатление?!» — Устало подумал я.

— Таких, как ты — в первую очередь. Мой тебе совет: когда прийдешь ко мне в гости, постарайся выглядеть хоть немного приличнее. Что случилось с твоей прической, дорогуша?

— Что, и так не нравится? Ладно, дело хозяйское. Тебе же хуже! — Я и не заметил, когда она успела вернуть себе прежний очаровательный облик.

— О'кей, договорились. Мне действительно хуже. — Примирительно сказал я.

— А теперь все-таки оставь меня одного. Мне и правда пора просыпаться, и я не хочу делать это в твоем присутствии.

— Не хочешь, или не можешь? — Насмешливо уточнила она.

— Не хочу. — Твердо сказал я. — Те дни, когда я чего-то не мог, давно остались в прошлом.

Прощай, Геката. И учти: если хочешь играть на моей стороне — добро пожаловать, но тебе прийдется научиться говорить с другим интонациями. Чего я терпеть не могу, так это хамства.

— Я могу и передумать. — Буркнула она. — Никто никогда не ставил мне никаких условий!

— Все когда-нибудь происходит впервые. — Ухмыльнулся я. — А если передумаешь — на здоровье! Обходился же я как-то без тебя до сих пор! Скажу по секрету: я вообще могу обойтись без кого угодно! Даже если все мое войско завтра решит разбежаться, я только вздохну с облегчением.

— Что ж, значит ты сильнее, чем я думала. — Удивленно сказала Геката. — Это хорошо. Я прийду к тебе завтра… или через два дня. Одним словом, скоро. Очень скоро.

— Ладно, приходи. — Вздохнул я. Она кивнула, развернулась и горделиво удалилась.

Некоторое время я с равнодушным любопытством смотрел ей вслед: у Гекаты была на редкость легкомысленная походка, она так энергично вертела задом, словно решила меня насмешить, напоследок. Впрочем, я здорово опасался, что это была не прощальная шутка, а обыкновенное женское кокетство. «Что-то в последнее время меня то и дело пытаются соблазнить. — Весело подумал я. — Сначала эта соленая индеанка, теперь вот еще одна… Спохватились! Где они все раньше были, хотел бы я знать?!» На этот раз мое пробуждение не сопровождалось всенародной истерикой. Насколько я мог судить, мое войско все еще мирно созерцало сладкие предрассветные сны. Только неугомонный Джинн немного поворчал, что я, дескать, завел себе дурную привычку не дышать во сне. Потом я с удивлением выяснил, что ужасно выгляжу и получил здоровенную кружку горячего шоколада. Кажется ему просто ужасно понравилось меня опекать. У меня не было никаких возражений на сей счет, и вообще я проснулся в невероятно благодушном настроении, из меня можно было вить веревки — к счастью, никто кроме Джинна об этом не догадывался, так что обошлось.

— Ерунда какая-то получается! Все не правильно! — Жизнерадостно сообщил я своим «генералам» за завтраком.

— Что именно кажется тебе не правильным, Али? — Осторожно уточнил Мухаммед.

— Все. — Я улыбнулся еще лучезарнее. — Ты небось всю ночь провел на ногах, возился с нашими полководцами, пока я предавался созерцанию сновидений — а толку-то!

Авиации-то у нас пока нет. Надо что-то делать.

— Нельзя сказать, что мы понапрасну тратили время. — Задумчиво сказал Мухаммед. — Достойные мужи, с которыми мне пришлось иметь дело, показались мне искушенными в воинской науке… и вообще они произвели на меня благоприятное впечатление, хотя большинство из них не почитает Аллаха. Но я по-прежнему не понимаю, что такое «авиация», поэтому твои мудрые советы могли бы пойти нам на пользу.

— Ну, мои-то вряд ли, а вот мудрые советы какого-нибудь специалиста… — Протянул я. — А ну-ка, позовите ко мне Германа Геринга, ребята. Думаю, он — неплохой специалист…