Мой путь в рай

Дважды из города приходил грузовик и привозил еду: котлы с вареным рисом и водорослями, бочонки маринованных яиц с овощами, свежая сырая рыба. От всего этого меня тошнило. Хуже всего слабый кофе, с затхлым вкусом, словно вырос на болоте. У жителей Мотоки есть поговорка: "Роскошь - наш величайший враг". Но то, что они считали самопожертвованием, для меня было пыткой.

К вечеру крики в амбаре усилились. Охрана послала сообщение в город, и скоро показался генерал Цугио, маленький хмурый лысый человек. Он потребовал, чтобы Гарсон успокоил своих людей. Цугио объявил, что всем будет снижена плата, если мятежники не успокоятся. Он вырос в культуре, где каждый индивидуум - раб капризов своего общества, и потому не мог понять, что у нас нет контроля над мятежниками, что они не успокоятся только потому, что нас накажут вместе с ними. Он считал, что мы втайне симпатизируем им, поддерживаем их. Возможно он был прав.

Ужин не привезли, и Гарсон процитировал слова одного из адъютантов Цугио: нам придется жить без пищи, пока мы не поймем, что "живем исключительно благодаря милости Мотоки". Наемники начали ворчать. Кое-кто отправился на охоту в поля за защитным периметром города, но удалось подстрелить только несколько кроликов и перепелок. На закате Гарсон совещался со своими офицерами - было объявлено, что они обсудят проблемы морали. Они провели несколько часов за закрытыми дверями.

Когда совещание закончилось, к нам в казарму пришел капитан и сказал:

- Дела хуже, чем мы думали. Через пять дней прибудет корабль с наемниками, нанятыми ябадзинами. Большинство из них бездомные колумбийцы, они вылетели с Земли через три месяца после нас.

- Но они не могли долететь так быстро! - воскликнул кто-то из нас.

- Конечно, если держали ускорение в законных пределах, - ответил капитан. - Но ябадзины предпочли заплатить побольше, чтобы не проиграть войну. Большинство наемников там рефуджиадос, которых социалисты изгнали из их домов. Химер там нет, они не соглашались улетать, когда так хорошо идет война в Южной Америке. И колумбийцев не тренировали самураи, так что мы не знаем, на что они способны. Но благоразумнее предположить, что они подготовлены к войне. И так как их вдвое больше нас, то это хорошее подкрепление для Хотоке но За.

- Наши наниматели из Мотоки требуют, чтобы мы начали наступление раньше намеченного срока. Выступаем через три дня, чтобы добраться до ябадзинов до того, как высадятся колумбийцы. И еще они требуют, чтобы все наши люди были на передовой, даже те, кто не подготовлен. Они говорят, что не их дело сражаться с машинами.

Новость была принята не очень хорошо. Люди, сидевшие вокруг голограмм и делавшие ставки на исход сражений, неожиданно смолкли. Повсюду началось ворчание. Но это не споры, общее мнение было единым. Нас обманывали, плохо кормили и обращались с нами без уважения. Корпорация Мотоки нарушила контракт: компьютер утверждает, что у нас по-прежнему уровень смертности достигнет 62 процентов при нападении на Хотоке но За. Кроме того, никому не хотелось заставлять идти в бой мятежников, а тем более сражаться с колумбийцами. Ведь с ними большинство еще недавно воевало на одной стороне. За час мы приняли решение, капитан вернулся к генералу Гарсону с нашим ответом:

- Пусть корпорация Мотоки идет к дьяволу!

Гарсон передал наш ответ генералу Цугио, и тот, по-видимому, принял его хладнокровно. Самураи не окружили наш лагерь, не было никаких последствий. На рассвете грузовик привез пищу, и мы тренировались, как обычно. Вскоре после завтрака в лагере появился Цугио в сопровождении своих адъютантов. Все они улыбались и казались довольными, но после встречи с Гарсоном Цугио удалился рассерженным, он хмурился и чесал свою лысую голову.

Гарсон через громкоговоритель объявил, что тренировки прекращаются, поскольку "мы хотим, чтобы они поняли: мы за них воевать не будем". Очевидно, на японский язык трудно перевести понятие "забастовки". Японцы решили, что воевать мы будем, просто отказываемся от помощи и советов их военных. В Мотоки когда человек бастует, он продолжает работать, удваивая свои усилия. Это заставляет его руководителей "потерять лицо", так как работник доказывает, что руководитель ему не нужен.

Мотоки никогда не встречалась с пассивным сопротивлением. Я провел день, раздавая устаревшие лекарства из своей медицинской сумки, а тем временем умы корпорации обдумывали следующий шаг. Мы ожидали наказания, угроз и оскорблений.

В сумерках Кимаи но Джи опустел. Мы удивленно смотрели, как все жители уходили по дороге, поднимая пыль. Я решил, что они несут дубины, чтобы побить нас, но 44 тысячи японцев, одетых в лучшее платье, прошли по дороге и расположились на невысоких холмах, окружающих наш лагерь: старухи, отцы, дети. Молодежь несла флаги корпорации Мотоки с изображением журавля, летящего на фоне желтого солнца над зеленым полем. Они яростно размахивали флагами, раскачиваясь всем телом. Под руководством генерала Цугио десять раз пропели "Мотоки Ша Ка", а дети сопровождали пение игрой на флейтах и барабанах.