Мой путь в рай

Я снял шлем, и на холм поднялся большой черный бык Тамары, его брюхо лениво покачивалось из стороны в сторону на ходу; бык махал хвостом. На спине его удобно устроилась Тамара, одетая в желтое платье. Солнце, отражаясь от его ткани, ослепляло меня.

- Я... искала... тебя.

- Я был занят.

- Ты... не мог... спасти их.

- Знаю.

- Анжело. Я слышала... разговор... Гарсона... с его советниками. Он... не знает... что я могу... разговаривать... с тобой. Ты... в тяжелом... положении. Я... хочу... извиниться... что вовлекла тебя... в неприятности.

Я сразу насторожился. Гарсон ничего не заявлял о том, как эпидемия в модуле В отразится на всех нас.

- Что сказал Гарсон?

- Из-за нынешних... потерь... ИР корабля... предсказывает... что уровень смертности... теперь... семьдесят восемь... процентов. Прости... меня.

Я пожал плечами. Не так уж плохо. Приходя на корабль, мы все знали, что можем умереть. Нам была дана гарантия, что шансы на выживание пятьдесят один процент. Следовательно, вероятность гибели возросла.

- Неважно.

Плечи Тамары устало опустились. По щекам потекли слезы. Она светилась, как призрак божества. Словно невидимый палец коснулся меня, напрямую стимулируя эмоции. Я увидел в ней такую красоту, что она вызывала физическую боль.

- Прости меня, - шептала она, - прости.

- Это не твоя вина, - сказал я. Мои слова прозвучали пусто.

- Моя, - ответила она. В глазах ее светилось знание, опровергавшее все возражения.

- Все равно я тебя прощаю, - сказал я.

Она почесала голову быка.

- Реальность... это боль... в ягодицах. Чем. Скорее. Мы. От нее. Избавимся. Тем. Лучше, - сказала она. - Когда... захочешь... отдохнуть... приходи... ко мне. Я приготовлю... для тебя... мир... здесь. - Она указала кивком головы.

- Спасибо, - ответил я, и она начала расплываться. Стемнело, я приготовился отключиться, и вернулось прежнее угнетенное состояние.

Я отключился от последней утренней схватки. Начал раздеваться и развешивать части своего зеленого костюма на колышки на стене. Глаза болели от недосыпания. Я подумал, как будут реагировать остальные на то, что сообщила мне Тамара. Захотят отправиться домой? Ну, не Мавро и не Абрайра. Перфекто будет терпеливо ждать моего решения. Но не сочтет ли Кейго мои слова предательством?

Я ничего не сказал.

Мы пошли в спортзал и занялись неторопливо упражнениями в повышенной силе тяжести. Два дня без упражнений сделали свое дело. Я так хорошо себя не чувствовал уже несколько месяцев. Мы поднимали тяжести, и я заметил, что в зале тише, чем обычно. Никто не шутил и не смеялся, слышался только шепот и негромкие удары металла, когда поднимались и опускались тяжести.

Говорившие негромко хвастали своей доблестью в утренних схватках. Несколько незначительных побед заставили их чувствовать себя менее уязвимыми. И они говорили, что побьют ябадзинов так же безжалостно, как бьют друг друга. Было произнесено много храбрых слов, но я по-прежнему чувствовал электрическое напряжение. Их заставляет хвастать страх. Я упражнялся рядом с Гироном, человеком с маленькими мышиными глазками, который нервничал больше других. Он долгое время удерживал всеобщее внимание, рассказывая о своих подвигах в Перу. И если хотя бы половина его историй правдива, он в одиночку победил бы всех социалистов.

Он на мгновение прекратил тренировать мышцы ног, и я вставил в наступившей тишине:

- Жаль, что мы теперь не в Перу. Хотелось бы как следует побить этих социалистов.

- Si, si, - ободрительно послышалось отовсюду.

Дома шла война. Происходило сражение, которое мы могли выиграть. Я уверен, все об этом думали. Но только трус решился бы сказать об этом. Я сказал вслух достаточно громко, чтобы расслышали ближайшие:

- Знаете ли вы, что ИР корабля предсказывает: семьдесят восемь процентов из нас погибнут на Пекаре? Мотоки нарушает наш контракт. И я не удивлюсь, если нас отправят домой, где мы сможем сражаться рядом со своими амигос.

Все смотрели на меня в ошеломленной тишине. В дальнем углу зала упражнялся Гарсиа. Его химера Мигель, сидевший спиной ко мне, повернулся и крикнул:

- Hola, Анжело, мой амиго, где ты это услышал?

Я удивился, что Мигель слышит меня так далеко.

- Мой друг в модуле А слышал слова генерала Гарсона, - ответил я.

Имя Гарсона привлекло всеобщее внимание, и повсюду люди спрашивали друг у друга:

- Что сказал Гарсон?

А те, что были поближе ко мне, отвечали:

- Мотоки нарушает наш контракт. Генерал сказал, что на Пекаре погибнет семьдесят восемь процентов.

В зале поднялся гул. Кто-то издали спросил меня:

- Это правда?

Я кивнул. Несколько человек уже подключились, чтобы связаться с друзьями, которым будет интересно услышать эту новость. Неожиданно стало шумно, все старались перекричать друг друга.

А ведь в зале всего двести человек. Я знал, что через десять минут все на корабле будут знать о расчетах ИР.

Мавро закричал:

- Какая разница? Просто схватка станет труднее! - и я рассмеялся про себя. Я всегда отказывался судить людей, размещать их по полочкам, однако я точно предвидел реакцию Мавро.

Гирон сказал, ни к кому не обращаясь: