Мой профессор

В прошлом эта позиция никогда не подходила мне. Она всегда заставляет меня чувствовать себя слишком выставленной напоказ и уязвимой. И я не могу выкинуть это из головы, чтобы насладиться процессом, но, когда Джонатан крепко сжимает мои бедра, я понимаю, что именно этого он и хочет от меня. Я уже знаю, что с ним эта позиция будет работать так, как никогда раньше.

Может, я и сверху, но он все еще контролирует ситуацию. Задает темп, используя свои бедра и ладони, чтобы удерживать меня неподвижно, когда входит в меня. Борюсь с желанием закрыть глаза, поскольку ощущения становятся почти невыносимыми, потому что я возбуждаюсь от его вида. Он так красив, его волосы слегка взъерошены, а мышцы напрягаются и выгибаются, когда он держит меня в таком положении. Я в восторге от каждого его сантиметра.

— Покрути бедрам, — говорит он. — Откинься назад и держись за мои ноги.

Делаю, как он говорит, выгибаясь дугой, пока не обхватываю его мускулистые бедра чуть выше колен. Эта поза растягивает и удлиняет мое тело, что сводит его с ума.

Затем начинаю двигать бедрами вперед и назад, опираясь на него. Его рука возвращается к местечку между моих бедер. Мое тело уже готово, настроено, подчиняется ему. Когда кончаю во второй раз, это происходит внезапно, вспышка удовольствия настолько сильная, что я вскрикиваю. Я качаюсь на волнах до тех пор, пока не чувствую себя обессиленной.

И затем, так же внезапно, Джонатан садится, толкает меня обратно на кровать, вытаскивает член и сжимает в кулаке, кончая мне на живот. Только сейчас понимаю, что презерватива нет. У нас не было презерватива.

Это не должно быть так горячо, но это так, и когда его голубые глаза ловят мой взгляд, он видит, что мне это нравится. Выражение его лица такое лукавое, и я лежу совершенно неподвижно, позволяя ему откинуться назад и смотреть на меня. Какое зрелище. Я должна как-то прикрыться, привести себя в порядок и спрятать это постыдное удовольствие, но Джонатан ловит меня в ловушку, поэтому я остаюсь такой ради него, зная, что он этого хочет.

Чувствую, что принадлежу ему в каком-то плотском смысле. «Ты развратна», — шепчет мой внутренний голос, но я отказываюсь чувствовать себя виноватой из-за этого. Только не с Джонатаном.

Он протягивает руку, чтобы коснуться моего подбородка, нежно приподнимая его. Теперь, когда наши глаза встречаются, его взгляд смягчается.

— Я люблю тебя.

Почти отворачиваюсь, но он продолжает удерживать мою голову, заставляя терпеть тяжесть его чувств. Как человеку, изголодавшемуся по любви, мне неудобно принимать его любовь. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к этому.

Мягко киваю, и он отпускает меня, поднимаясь с кровати.

— Не двигайся, — инструктирует он, исчезая в ванной, чтобы намочить полотенце в раковине, прежде чем вернуться ко мне. Протягиваю руку, чтобы взять его, но он сам вытирает меня, после чего помогает подняться.

Мы идем в ванную, и он включает душ, проверяя воду рукой. Я бесстыдно осматриваю его тело. Плавные линии спины, рельефные мускулы — это настолько похоже на искусство, и я удивляюсь, что он не из мрамора.

Молчу, и он не заставляет меня говорить, когда поворачивается ко мне спиной. Я присоединяюсь к нему в душе. Он жестом предлагает мне встать под струю, предоставляя мне возможность вымыться первой, пока он наблюдает. Я поворачиваюсь и позволяю теплой воде стекать по груди. Затем отхожу в сторону и намыливаю волосы шампунем, пока он начинает мыться. Я дрожу, и он замечает это, притягивая меня ближе к себе, чтобы разделить с ним воду.

Улыбаюсь, и он целует меня в щеку.

— Ты в порядке? — шепчет он.

Я хмурюсь.

— Конечно.

Он выглядит успокоенным.

— Просто хочу быть уверен. То, что мы только что сделали, для меня выходит за рамки нормы. Я всегда был чрезвычайно осторожен с прошлыми партнерами. Ты принимаешь противозачаточные средства?

— Нет.

Жду, что он вздрогнет от ужаса, но он просто кивает.

Проходит немного времени, и он как ни в чем не бывало говорит:

— Я хочу детей.

Мое сердце трепещет в груди, и я поворачиваюсь лицом к воде.

— Я тоже.

Он подходит сзади, прижимая меня к своему телу, и обхватывает руками мой живот. Его губы касаются моего плеча, и он шепчет мое имя. Закрываю глаза и стараюсь не плакать. Все это так ошеломляет. Иногда кажется, что хорошего слишком много.

Мы спим в его постели, делим одеяло, успеваем немного отдохнуть, а затем наши тела снова прижимаются друг к другу. То, что было новым всего несколько часов назад, уже кажется немного знакомым. Я осознаю, что мое тело строит в нем дом, место, где можно отдохнуть моей усталой голове.

Я просыпаюсь оттого, что Джонатан убирает волосы с моего лица.

— Уже поздно. Нам скоро нужно ехать в аэропорт, и они только что доставили завтрак.

Стону от утреннего света. Мне нужен еще час сна, а если не час, то хотя бы еще десять минут.

— Эмелия… — говорит он со смехом, когда я глубже зарываюсь под одеяло.

— Прошлой ночью ты не давал мне спать, — возражаю я, возлагая вину на него.

Его прикосновение исчезает, и я неохотно открываю глаза.