Мой профессор - волк! [полная]

— Поверь мне, девочка, времени у меня очень много. Гораздо больше, чем у тебя, — он снова протянул руку и попытался коснуться моего живота. — И у него.

Я вывернулась, закрываясь.

— Не трогайте меня!

И тут вдруг с ужасом поняла, что именно он задумал!

В этот раз он дождался, пока я забеременею и будет шантажировать моим нерожденным ребенком! Заставит меня выбрать — сохранить жизнь Тони… или ребенку.

Вот почему взрыв, оглушивший нас, раздался сразу же после того, как Тони вслух произнес, что чувствует мою беременность! Наш номер прослушивали!

— Нет… — я замотала головой, снова вдвигаясь спиной в стену, — нет, нет, нет…

Я повторила эти слова так много раз, что если бы они имели хоть какое-то влияние на реальность, все давно бы исчезло и рассыпалось в прах. Но, к сожалению, слова — это всегда только слова. Разумеется, если они — не приказ альфы.

— Да, — равнодушно парировал Прайм. — Сто раз «да». Ты ведь сама знаешь, что не рискнешь погубить новую жизнь в твоем чреве. Единственное, что сохраниться, после того, как ты вспорешь брюхо твоему профессору. Кстати, почему, он выбрал такую идиотскую профессию? Неужели волк его положения не мог добиться большего успеха в жизни? Пойти в большой бизнес? Впрочем, он и в прошлых своих жизнях был несильно амбициозен…

Потому что он плевать хотел на деньги и положение в обществе — я стиснула зубы, чтобы не сказать это вслух. Подонок не заслуживал моих объяснений. Тони Макмиллан — умный, добрый и чистый душой. А большой бизнес — это для таких, как ты. Грязных ублюдков, привыкших ходить по головам и трупам ради собственной выгоды.

Я с трудом промолчала, понимая, что только усугублю наше положение, если выскажу Прайму все, что я о нем думаю. С чего он вообще решил называться Праймом? Где написано, что именно он достоен стать повелителем всех кланов оборотней? Да, он похищает истинных и забирает у них магию, которая предназначалась их парам. Но разве это делает его главным по праву?

Пока я мысленно посылала ему проклятья, Юлиус, похоже, решил, что все на мази.

— У тебя три часа на размышления, — заявил он, уже у входа в мою темницу. — В двенадцать ночи я начну церемонию, по истечению которой должны умереть либо твой истинный… либо ты вместе с ребенком в твоей утробе. И если выберешь последнее — имей в виду, твой Тони все равно умрет — не успеют его клыки остыть от крови из твоей сонной артерии. Решай.

Он постучал в дверь, и ему тут же открыли. Выпустили и снова заперли дверь на засов, оставляя меня одну, метаться по комнате, ругаться и принюхиваться в надежде уловить хоть отголосок запаха моего любимого.

***

А через полчаса, пошушукавшись с невидимым мне стражем, в дверь тихо проскользнула Лира — одетая в нарядное красное платье и с волосами, элегантно зачесанными назад.

— Чего тебе? — я хмуро посмотрела на нее со своего места у стены на матрасе, куда я свалилась, потеряв надежду просочиться сквозь какую-нибудь вентиляционную трубу.

Боязливо оглядываясь, та поставила на стол поднос с чаем и какими-то печеньками, которые, по всей видимости, должны были сыграть роль пряника в ходе процесса убеждения меня зарезать Тони.

— Они думают, что я — сестра, — прошептала девушка. — Соннель — очень преданная адептка Прайма. Это она уговорила мать вступить в орден, и она же заставила ее сдать тебя, когда поняла, что ты истинная…

Я горько усмехнулась.

— Надеюсь, она знает, что вся эта чушь с долголетием просто приманка для дураков?

— Это бесполезно — убеждать их в этом, — Лира неловко пожала плечами. — Если оборотень во что-то поверил… В общем, все гораздо хуже, чем у людей.

Я вдруг вспомнила, с каким фанатизмом Тони цеплялся за свои материалистические убеждения.

— А ты почему не веришь? И вообще, зачем ты здесь? Проблем ищешь на свою задницу?

Мне было плевать на нее и ее тощую задницу, и все же не хотелось бы, чтобы из-за меня еще кто-нибудь погиб сегодня. И так девчонка уже под подозрением.

— Я же говорю, — нетерпеливо ответила она, — я в образе сестры, которая мой близнец. Сама так никогда не одеваюсь, а уж тем более на церемонии. А здесь я, потому что… ну, в общем… — она опустила глаза. — Я не хочу, чтобы Тони умирал. И придумала, как спасти его, если… если ты не убьешь его.

Мои брови взметнулись в изумлении.

— Не ровно дышишь по нему, что ли? Он же твой дядя!

— Он — мой кузен! — Лира сердито шмыгнула носом. — И у нас можно жениться кузенам!

Я вдруг расхохоталась — зло, истерически, с заваливанием на матрас и долгим иканием после того, как отсмеялась.

— Ты серьезно? Серьезно думаешь, что он влюбится в тебя, когда разорвет мне, беременной, глотку? Да он с собой покончит, дуреха ты малолетняя!

Однако, несмотря на весь сарказм, мне стало интересно — какой такой план по спасению любимого кузена родился в ее отчаянной голове? Неужели и в самом деле что-нибудь толковое?

— И что ты придумала? — я встала и, чтобы скрыть дрожание рук, схватила с подноса печеньку.

Лира оживилась.