Мой профессор - волк!

Ведь только недавно Мещерский был для меня совершенно недостижимой вершиной -бизнесмен, миллионер (а, может, и миллиардер), красавец. в конце концов просто человек старше меня на двадцать лет. Но стоило ему объясниться, и вот я уже без зазрения совести называю его по имени, трескаю заказанные для меня вкуснющие блюда и позволяю себе вести себя с ним так, как будто мы встречаемся уже три года.

А, может, дело было не только в его признании. Не у него ведь одного два дня назад снесло крышу.

О любви мы больше не говорили - чего о ней говорить, если и так все ясно?

А вот что делать с Шубиным и его угрозами.

- Значит так, - подозвав официанта, Мещерский заказал нам обоим кофе и мне кусок торта с малиной. - Если я правильно понял, мать твою уже уволили?

Я кивнула.

Звонила ей еще утром, и лишь после пятого звонка она ответила - до странности спокойным, даже заторможенным голосом. Наелась таблеток, ясное дело.

- Найти ей работу я могу минут за пять... - продолжил Богдан, размышляя. - Но делать мне этого нельзя. Иначе Шубин догадается, что что-то не так.

Я снова кивнула, соглашаясь.

В итоге, действовать решили следующим образом. Мать утешу всеми доступными способами и прослежу, чтоб не наделала глупостей. Что угодно, лишь бы продержалась до того момента, пока Шубин не вернет ей работу.

Это раз.

Во-вторых, позвоню сегодня этому гаду ползучему и скажу, что согласна на все. Богдан уверен, что почувствовав надо мной власть, конкурент войдет во вкус и станет требовать уже не просто информации, но и самой прямой слежки, возможно с целью шантажа. Я продолжу работать в «Меридиане», как и работала все эти три дня, превратившись по сути, в двойного агента.

- Не одна война была проиграна благодаря ложным сведениям из вражеского стана, - заявил он, взглядом провожая ярко алую малинку, отправляющуюся мне в рот. - А сведения я буду снабжать ему такие, что пара месяцев, и от его шарашкиной конторы ничего не останется.

- Угу. - прокомментировала я, прикрывая глаза от удовольствия - ягода брызнула в рот бесподобно сладким соком. Когда я их открыла, стало еще слаще - Мещерский смотрел на меня так, будто завидовал этой самой ягоде.

- Жаль, что мы сейчас на людях. - ровным голосом произнес он.

- Иначе что? - не веря, что делаю это, я скинула туфлю и протянула под столом ногу, гладя его по лодыжке. - Что бы ты сделал?

Богдан закашлялся.

- Заберись повыше, и узнаешь.

- Но мы же на людях. - я деланно подняла бровь. И ногу.

- Ах ты маленькая.

Поймав ногу и зажав ее между своими, он вдруг прищурился, оглянулся. и давай щекотать меня по пятке. И между пальцами. И вверх по ноге, забираясь чуть ли не под колено. И делал это до тех пор, пока я не начала сползать со стула от хохота. Ох, как я пожалела в этот момент, что поддалась на его уговоры и снова влезла в купленное вчера платье, вместо того, чтобы надеть джинсы, которые привезла с собой.

- Как ты узнал... - пытаясь отдышаться и уже не пытаясь вырваться, я вытирала из краешек глаз слезы. - Как ты узнал. что я ужасно боюсь щекотки.

Он широко улыбался - будто получил именно то, что хотел.

- А я и не знал. Я проверял, боишься ли.

Щекотка остановилась, переросла в нежное поглаживание и пощипывание. У меня слегка сбилось дыхание.

- Зачем? Зачем проверял?

- Затем, что боязнь щекотки означает повышенную чувствительность. к иного рода прикосновениям, - своей большой ладонью он слегка сжал ступню, красноречиво водя большим пальцем вдоль ложбинки.

Я облизнула вдруг пересохшие губы.

- Как интересно. - и немного съехала вниз по стулу, проскальзывая ногой еще дальше. - А что еще. определяет повышенную чувствительность?

Придвинувшись ближе, не сводя с меня взгляд, он дал моей ступне прижаться к уже довольно отчетливому бугру под брюками.

Хорошо, что и здесь скатерть, отстраненно подумала я. И слегка потерлась об этот восхитительный бугор пяткой.

Мещерский резко вдохнул, но продолжил говорить, наблюдая за мной из-под тяжелых век.

- Умение возбуждаться. когда делаешь приятно другому. У тебя уже мокро в трусиках, Соня?

Если до сих пор еще не было, то сейчас точно стало. Чувствуя, как между бедер наливается знакомое тепло, я сжала в кулак салфетку.

- Уверен, ты кончишь, когда в первый раз будешь делать мне минет.

По телу будто током шарахнуло от его слов, я дернулась и непроизвольно скрутила пальцы ног. Господи, неужели он это сказал. вслух! в ресторане!

Хотя чья бы корова мычала. Он хоть говорит, а ты просто гладишь ему под столом причиндалы!

- Еще что?.. - говорить уже было совсем трудно, слова тянулись, будто я набрала полную ложку мёда в рот. Очерчивая ступней всю длину его члена, я и впрямь жмурилась от удовольствия.

Кашлянув, Богдан немного раздвинул ноги.

- Уверена, что хочешь продолжать?

- Если ты. будешь следить за официантом. потому что я скоро не смогу.

Чуть слышно зашипев, он высвободил скатерть, кладя ее себе на колени. Снова глянул по сторонам.

- Хорошо, Соня, я послежу. Давай же проверим, сколько раз ты сегодня кончишь подо мной...