Мой призрачный рай

Оказавшись в постели, я сразу же уснула, не успела закрыть глаза. Когда проснулась, испугалась. На часах стрелки приближались к двенадцати. Не в моих правилах спать так долго. Подскочила, кое-как пригладила волосы и отправилась на поиски Дарио. Чуть не завизжала от радости, когда на кухне, рядом с ним увидела Олесю. Они сидели за столом, чинно прихлебывали чай и тихо беседовали.

— Ну, наконец-то! Я думала, ты будешь дрыхнуть до вечера, — заголосила Олеся с видимой радостью.

Как же я соскучилась по ее улыбке, жизнерадостному лицу, по ней… Я тискала ее не меньше десяти минут. Сбегала за подарком и торжественно его вручила. С удовольствием наблюдала, как она восторгалась каждой безделушкой, доставая их из пакета.

Я тоже не осталась без подарков. Олеся привезла мне из Флоренции кожаный клатч и набор из серебра ручной работы: серьги, кольцо и браслет.

— Значит, пока я была во Флоренции, ты наслаждалась ведутами Венеции? — спросила Олеся, усадив меня за стол и налив кружку крепкого чая.

— Чем?

— Ну, ты даешь! Это даже коты мои знают. Ты точно там была? — засмеялась Олеся.

— Ведута — это вид местности, городской пейзаж, — пояснил Дарио. — Это чисто венецианский термин.

— В общем, пока ты спала, Дарио мне все рассказал, — резко сменила тему Олеся. Это было ей свойственно. — И про ночное нападение тоже. Дай-ка еще раз прочитать посвящение, — обратилась она к Дарио.

Он протянул ей знакомый сложенный лист. Она сначала читала, а потом еще какое-то время молчала.

— И что ты думаешь? — не выдержала я.

— А что тут думать? Понятно, что ты и есть та самая далекая родственница. Ты же, как две капли, похожа на портрет.

— Да? Но есть одна нестыковочка. Я не плод плода греховной связи.

— А вот это пока не известно. И я даже знаю, кто сможет нам раскрыть и эту тайну.

— Кто?

Я не понимала, к чему она клонит. Любит же напустить на себя загадочности, вместо того, чтобы говорить прямо и открыто.

— Твоя бабушка.

— Она-то тут причем?

— Сама подумай, — передразнила меня Олеся. — Первый плод ты, а вторым плодом кто может быть? — Она выдержала торжественную паузу, наблюдая за мной. — Именно! Твой отец!

— Отец?

— Именно! Тут два варианта: либо твоя бабушка вовсе не твоя, либо у тебя другой дед. Что-то мне подсказывает, что верный вариант второй. — Олеся широко зевнула. — Ладно, топай звонить бабушке. Ты выдрыхлась, а я устала с дороги и хочу поваляться с журнальчиком.

Олеся осталась дома, Дарио отправился по каким-то своим делам, а я побрела к автомату. Волновалась перед разговором с бабушкой. А если мы ошибаемся, и дело обстоит не так? Как я смогу спросить об этом бабушку? Она же обидится и не будет разговаривать со мной до конца своих дней. Все, что касается вопросов морали, в этом она непреклонна и меня учила тому же. Кроме того, она очень набожна, а я ее собираюсь уличить в прелюбодействе. Она так может подумать, хоть я и не собираюсь ее обвинять, а пытаюсь выяснить правду.

Несмотря на волнения, разговор с бабулей дался легко. Она словно ждала моего звонка. Не стала увиливать или отпираться, сразу же рассказала мне правду. Домой я возвращалась еще более задумчивая. По дороге зашла в магазинчик и прикупила бутылку Лимочеллы. Чтобы осмыслить все, требовалось снять сначала напряжение. Я решила, что вкусный ликер будет кстати.

— Ну что? — спросила меня Олеся, как только я вошла в ее комнату с бутылкой и двумя бокалами. — Вижу, ты узнала правду.

Отвечать не торопилась. Сначала разлила ликер, подала ей бокал. Потом чокнулась и залпом выпила свой. Кощунственно, конечно, так пить приятную тягучую жидкость, но мне понадобился легкий туман в голове сиюминутно.

— Михаил — мой родной дед, — выпалила я самое сложное.

— Почему-то я не удивилась. — Олеся прихлебывала Лимончеллу и терпеливо ждала продолжения.

— Бабуля любила его и согрешила. От этого родился мой отец. Вот тебе и плод греха.

— А почему он уехал?

— Не хотел, чтобы узнали правду. Боялся не справиться со своими чувствами.

— Ага, — кивнула Олеся. — Именно поэтому он и прихватил семейные драгоценности?

— Об этом она ничего не знает, — встала я на защиту бабушки, да и деда тоже. — Хоть они и общались периодически, но о драгоценностях она никогда не спрашивала. Больше рассказывала о себе, детях, слала ему мои фото и моей сестры… Может, таким образом, он хотел отомстить?

— Кому? — Олеся вытаращила глаза. — Причем тут семья? Не они же толкнули их в объятья друг друга, после чего он был вынужден удрать.

Я добавила в Олесин бокал и себе налила опять полный.

— Откуда мы знаем, как дался ему отъезд? — Я выпила половину бокала. — Он был совсем молодой, ехал на чужбину. Я не оправдываю его, не подумай, просто размышляю. — Я допила вторую половину бокала. — В общем, этого я не знаю и, думаю, не узнаю никогда.

— Дела… — протянула Олеся и тоже осушила свой бокал. — Слушай, — неуверенно произнесла она.

Только тут я заметила, что выглядит Олеся немного грустной.

— Я тут… — продолжила она. — В общем, я не поеду домой.