Мой прекрасный враг

– Ты закончила? Напрасно нервничаешь, не надо так переживать! Вон, даже макияж потек. Особенно с левого глаза! А в твоем возрасте это вредно, все морщины сразу становятся видны! – Если надо, я тоже могу изобрести парочку-другую «женских колкостей». – Так что не напрягайся. Можешь оставить свое добро себе, мне его и даром не надо!

Я развернулась и вышла, демонстрируя свою разукрашенную татушками голую спину. Эх, дура я, дура! Другая на моем месте не упустила бы шанс поприкалываться и такого наплела бы про несуществующую любовь, на три тома «Поющих в терновнике» хватило бы! А я, простота, леплю все честно, как есть.

– А за мои коленки не переживай, не надо. К тому же как ты смогла их под платьем разглядеть, ума не приложу, – бросила я через плечо.

Так что неудивительно, что на свежем воздухе в душе снова воцарился рай – после самодовольных физиономий лицезреть потные лица ошалевших от жары прохожих было просто праздником! На радостях я даже запрыгала на одной ножке по классикам на асфальте. Вот только подол дурацкого «Гуччи» путался в ногах, пока я его не оборвала. Коротко, почти как шорты раньше были. И сразу почувствовала себя человеком – а уж бежать-то как стало удобно! Я помчалась к метро, вихрем понеслась по эскалатору – никогда еще я не добиралась до места в такой короткий срок!

От гнева Типа меня это, конечно, не спасло. Правда, ничто и не могло спасти – я опоздала в общей сложности на четыре часа сорок пять минут.

Хмурые лица ребят и белый от гнева Тип – вот что я увидела, когда, задыхаясь, добежала до пристани. А уж потоку ругани позавидовал бы Ниагарский водопад! Наши и в обычное-то время в выражениях не стесняются, а теперь выложили все, что обо мне думают, и даже больше. Чего я только о себе не узнала! Много нового и мало приятного: и по манерам моим прошлись, не постеснялись, и по платьицу, а прическе с макияжем досталось по первое число! Все заметили, а говорят еще, что парни ненаблюдательные. Стас Бутылкин, грузный детина по прозвищу Пузырь, мой однокурсник, даже «Гуччи» узнал.

– Моя девчонка такое купить хотела. Оно три тысячи стоит!

Напрасно я старалась объяснить – ни он, ни остальные ни за что не хотели верить, что платье досталось бесплатно из-за брака.

– Не грузи! – орал приятель Стаса, тощий чернявый Серега по прозвищу Угорь. Он наскакивал на меня, размахивая маленькими немытыми кулачками. – Фирменные тряпки не бывают бракованными! Лучше сразу признайся, что стащила его!

– А это что, не брак? – чтобы отвязаться, я показала на оборванный подол. – По-вашему, тут так и задумано?

– Да, так и задумано! Это же самый писк сейчас, что, не знаешь?

– Так. Ладно. О тряпках – потом, – прервал нас Тип. – Ты где была?

Когда Тип сердится, у него белеет нос и начинает дергаться правое веко. На этот раз у него дергались оба глаза – это выглядело странно и пугающе.

– Сейчас расскажу! – залепетала я, стараясь поймать его ускользающий взгляд. – Это так невероятно, ты не поверишь!

Я оказалась права – моей сумасшедшей истории никто не поверил. Когда я выложила все честно, как на духу, меня забросали насмешками и обдали презрением.

– Тухлое вранье! Дешево заливаешь! Не могла придумать чего-нибудь получше? – сухо и напряженно рассмеялся Тип.

– Но Тип… – Я не собиралась оправдываться, просто хотелось успокоить его, объяснить, что произошедшее со мной сегодня – ерунда и никак не повлияет ни на мои убеждения, ни на наши с ним отношения.

Но он не слушал.

– И уж совсем нет никакого оправдания тому, что ты не сообщила о своем опоздании и держала всю команду в диком напряжении!

– Да уж, – буркнул Стас, яростно скребя щеку. – Весь финал испортила! Я тебе никогда не прощу! Я его четыре года ждал, и все коту под хвост!

– Но я мобильник в метро потеряла!

– А остальные телефоны в Москве что, испарились? – Тип зло сощурился.

– Но мне не до того было!

– А до чего? – Он уставился на меня, как на врага.

– А я… вообще футбол посмотреть не смогла! И что, по-твоему, мне не хотелось? – резко переменила я тему, понимая, что только добавляю масла в огонь. Бутылкин, как и большинство остальных из нашей тусовки, был фанатом проигравшей немецкой сборной, в то время как я просто тащусь от бразильцев. Мой ответ потонул в поднявшемся общем шуме – видно, я задела больное место.

– Да из-за тебя наша акция вообще чуть не сорвалась! Полгода подготовки! – гремел стальной голос Типа. – Из-за погоды у нас и так все на грани срыва, гроза вот-вот начнется. Полгорода народу подняли: пресса, летчики, речники – теперь все придется на ходу перекраивать! Что о нас подумают после этого? Ты же не себя дискредитируешь, а все наше движение! Знаешь, что мне пришлось из-за тебя выслушать? Неужели было трудно позвонить?

Дело оказалось гораздо хуже, чем я думала, – Типа просто сорвало с катушек. Но чем это было вызвано, я не знала – ведь не таким же пустяком, как моя помощь растяпе-миллионеру! Или Тип, как и остальные, болезненно переживал проигрыш Германии?

– Я потеряла мобильник в метро! – повторила я.

– А он? Его мобильник тоже потерялся? – снова набросился на меня Тип.