Мой порочный маркиз

— Ты знаешь, как неуютно я чувствую себя среди незнакомых людей, — хмуро сказала Меган. — Я бы никогда не взялась делать предсказания в той кабине без этого маскарадного костюма. Нет, положительно мне больше всего нравится пребывать в деревне, в одиночестве.

— Ну что ж, воротимся, если вы так хотите. — Тесса покачала головой. — Но вообще это никуда не годится. Перенестись в мир звезд, может, и прекрасно и читать книжки про других людей, наверное, интересно, но это не заменит собственной жизни. Ладно, я свое разумение вам высказала, а теперь рот на замок.

Тесса замолкла, и Меган была ей за это благодарна. Оставшуюся часть пути она провела в тишине, хотя полного покоя так и не получила — лорд Уотт все же подспудно продолжал бередить ей душу.

Он выглядел просто великолепно в своем модном черном пальто, оттенявшем светлые волнистые волосы. Меган вспомнила чеканные черты: высокие скулы, выступающий твердый подбородок, крупный рот и аристократический нос с чуть заметной горбинкой.

Но даже если этот мужчина и заинтересовал ее настолько, чтобы все это приметить, он притянул ее не порочной своей красотой, нет. Глазами. В них была демонстративная независимость от всех и вся. Такие глаза никогда не забудутся — жгучие, плотоядные, неотступные и такие же ярко-синие, как летнее небо. Но в то же время способные резко меняться, как море в жестокий шторм.

Хотя он старался скрывать свои чувства за фасадом бесстрастия, в какой-то момент ее слова нарушили это искусственное равновесие. Когда она высказала предположение относительно его родителей, он взволновался. В нем словно пробудились какие-то глубинные чувства, а взгляд сделался мягче.

Правда, в те минуты она сама пребывала в замешательстве, так как он невольно вызвал у нее сочувствие. Она тоже познала тяготы одиночества, и в ее жизни были периоды, когда она чувствовала себя несчастной. Поэтому в течение нескольких коротких мгновений она сопереживала ему так сильно, что физически ощущала его страдания. Раньше с ней не происходило ничего похожего, тем более при общении с мужчиной.

Она трогала руку там, где он ее поцеловал, вспоминая, как он опалил ее огнем своих глаз, как она ощущала его близость и тепло его тела. Для этого хватило простого прикосновения. У него были теплые, сильные и нежные руки. Она их никогда не забудет. Никогда.

Пребывая в мечтах, Меган едва успела вовремя крикнуть извозчику, где остановиться. Велев ему высадить их на Фенчерч-стрит, она подтянула концы капюшона и запахнула плотнее накидку, чтобы никто не увидел под ней невзрачное платье.

Карета качнулась последний раз и встала. Меган вышла, расплатилась с извозчиком и на всякий случай выждала, пока экипаж затеряется в общем потоке. Осторожность не повредит, решила она, если Тесса права насчет пытливости лорда Уотта. Затем они с Тессой растворились среди пешеходов. Это был не самый фешенебельный квартал в Чипсайде, о чем свидетельствовал толстый слой копоти, покрывавший кирпичные стены.

На веранду с крыльцом выходили двери нескольких квартир. Соседский мальчик передал Меган газеты, брошенные почтальоном на ступени. Перед одной из дверей кто-то из слуг подвешивал рождественский венок из падуба. Эти дома, сдававшиеся в аренду, занимали длинный ряд на одной стороне улицы. Посредине значился номер двенадцать. Не лучшее жилище из снимавшихся когда-либо Гарольдом, подумала она, но по крайней мере есть где приклонить голову на время пребывания в Лондоне.

Они с братом уже давно отказались от роскоши держать привратника, а Ривз, дворецкий, приболел и последние несколько дней редко выходил на звонки. Поэтому Меган решила, что ничего не случится, если она сама откроет дверь.

— Ой! — вскрикнула она, натолкнувшись на Ривза, и схватила его за руку, как бы извиняясь.

Он стоял, опираясь на трость, с пледом на плечах. Серебристые волосы окружали его лысую голову словно нимб. Он сощурил подслеповатые глаза и сказал:

— А, это вы вернулись, мисс Меган. Я уже забеспокоился.

— Почему вы не в постели, Ривз?

— Я услышал, как стукнула дверь. Мне чуточку лучше, миледи. — Он протянул трясущуюся руку снять с нее шаль. Для этого ему пришлось бы напрягаться. Но Меган знала, что чувство собственного достоинства — единственное, что сохраняло этого старого человека живым и подвижным, — не позволит ему отказаться от привычных обязанностей. Поэтому она осторожно передала ему свою шаль и поддержала руку, задрожавшую под опустившимся на нее весом.

— Вот, пожалуйста.

— Я сейчас приготовлю чай, миледи. — Тесса сняла свою шаль и зашагала по коридору.

— Мастер… — медленно сказал Ривз, будто это слово оставляло горький осадок во рту, — мастер Гарольд искал вас. — Прослужив всю жизнь у ее отца, дворецкий не мог примириться ни со смертью графа, ни с тем, что титул и собственность покойного унаследовал его сын.

— Где он?

— Как раз здесь, — ответил за Ривза юноша. Он шагал к ним по коридору в сюртуке темно-вишневого цвета, улыбаясь во все лицо.