Мой пленник, моя жизнь

Еще несколько часов тряски на грани потери сознания – и мы въехали в городскую заставу. Меня тут же заставили спуститься и идти за экипажем, потому что вокруг было слишком много людей. Боялись не уследить? На постоялом дворе и вовсе окружили, будто я мог сопротивляться, и оттащили в конюшню, к лошадям. Там надежно привязали к одной из опор. Вязали на совесть, да еще и так, чтобы почти не мог пошевелиться. А когда, наконец, ушли, я уронил голову на грудь. Теперь не перед кем притворяться. Не перед лошадьми же! Пусть будут прокляты.

Давно стемнело. Я пытался уснуть, но сон не шел. Тело затекло, и боль никуда не делась. Казалось, она стала спутницей навечно. Зато позволяла чувствовать себя живым. Живым… Надолго ли? И зачем, если все кончено? Но сдаться? Нет. Даже после того унижения, через которое пришлось пройти – нет. Иначе зачем было бороться? Однако постепенно внутри разливалось безразличие. Какая разница, что будет дальше? Какая разница, сколько еще протяну. Меня лишили всего, чего только могли. Кроме гордости. Но это – дело времени.

Послышались легкие шаги. Наверное, кто-то из прислуги. Я не стал шевелиться. Запахло духами – легкими, цветочными. Такие себе вряд ли позволит обычная служанка. Взглянул на ночную гостью. И почему не удивлен? Лери Эйш решила проверить, не околел ли? Потому что в ее глазах была все та же ненависть. Я отвернулся. Нет уж, хватит игр. Пусть развлекается за счет других, не за мой.

А Амелинда стояла и молчала. Затем подошла ближе, будто не зная, что делать дальше. Присела на солому, потянулась к моему плечу. Я попытался отодвинуться, но не получилось.

– Хочу взглянуть на клеймо, – неизвестно зачем пояснила Эмми.

Полюбоваться? Пусть любуется. Она осторожно спустила ткань с плеча. Я таращился в стену. Для себя решил молчать. Так будет лучше. А пальчики Эмми уже изучали предплечье.

– У вас жар, – заметила она. – Плохо себя чувствуете?

Хотелось ответить: «Замечательно», но приказал себе заткнуться. Вряд ли ее на самом деле волнует мое состояние.

– Сейчас попробую помочь.

– Зачем? – все-таки не выдержал я.

– Зачем – что? – Амелинда чуть отодвинулась.

– Вы здесь. – Я обернулся к ней, разглядывая чуть испуганную, вытянувшуюся мордашку. – Я не нуждаюсь в вашей благотворительности.

– При чем здесь благотворительность? – Щеки сиятельной лери вспыхнули. – Мне нужно доставить вас в столицу живым. Всего лишь слежу, чтобы вы не умерли по дороге и не создавали лишних проблем. Поэтому не вертитесь и дайте мне позаботиться, чтобы клеймо поджило.

– Нет.

– Это глупо!

– Не глупее, чем лечить раба.

– Замолчите. Это приказ.

Я снова отвернулся. Можно было бы, конечно, нарушить распоряжение лери Эйш, но зачем? Чтобы еще раз проверить магическую печать на прочность? Не хочу. Пусть делает, что заблагорассудится. А Амелинда зашептала заклинания, проводя пальчиками по контуру клейма, на котором был вензель с буквой «Э». Боль утихла, остались только отголоски. Затем лери Эйш так же осторожно убрала волосы со лба, что-то зашептала над раной, оставшейся после боя.

– Так-то лучше, – заговорила она снова. – К утру станет легче.

Можно подумать, мне это поможет.

– Еще где-то болит?

Сама же приказала молчать. Посмотрел на нее, как на идиотку. Все равно не ответил бы, но все же! Амелинда тут же нахмурилась, поджала губы. И без слов все поняла. А затем снова применила магию – ее сила ощущалась покалыванием по телу и схлынула так же неожиданно, как возникла. Зато перед глазами перестали плясать мерзкие черные точки, и в голове прояснилось.

– Не подумайте, что мне вас жаль, – непонятно зачем начала оправдываться целительница. – Убийц не жалеют. Но от вашей болезни будет слишком много проблем, а я спешу в столицу. Да и если вы свалитесь где-нибудь в глухом лесу, тоже не хочу возиться.

Можно подумать, я рассчитывал на другое.

– Молчите? – растерялась Эмми.

– Вы сами приказали, – напомнил ей – и тут же стало хуже.

– Отменяю приказ, – поторопилась Амелинда, заметив, видимо, что-то такое в моем лице.

– Благодарю, лери Эйш, – постарался я сказать отчетливо и спокойно.

– Я вам уже объяснила, что не помогаю вам, а облегчаю себе путь.

Упрямая девушка. Если ей так легче, пусть думает, что хочет. Поэтому молча кивнул. Мол, принимаю к сведению, можете спать спокойно.

– Я пойду.

А сама еще раз окинула меня взглядом, будто опасаясь, что умру у нее на руках, и наконец пошла прочь. Я закрыл глаза. Странная она, Амелинда Эйш. И немного любопытно, о ней ли говорила Илмара. Эмми – не такое уж редкое сокращение в Литонии, наверное. Или же редкое? Как бы там ни было, в данный момент лери Эйш значится моей хозяйкой, и обидеть ее, как того боялась провидица, я уж никак не смогу, даже если захочу.