Мой пленник, моя жизнь

– Здравствуй, Эмми. – Он осторожно меня обнял, стараясь не выпачкать в дорожной пыли. Леонард изменился. Щеки впали. Под глазами залегли такие тени, что страшно было взглянуть. Но он вернулся! Что бы это значило?

– Ты в отпуск? Или насовсем? – спрашивала, до конца не веря глазам.

– Боюсь, насовсем, – ответил он.

– Что значит – боюсь?

Лео отвел взгляд. Ему стало хуже? Это и так очевидно. Больше ничего придумать не успела, потому что он продолжил:

– Эмми, часть войск Аттеуса с ним во главе идет на Эйшвил. Не пройдет и недели, как они будут под нашими стенами.

– Что?

Я замерла. Эри направляется сюда с войсками? Сердце пропустило удар.

– Ты побледнела. – Лео тут же подхватил меня под локоть. – Не стоило так тебя пугать, но лучше узнать сразу, правда? Нам нужно организовать оборону. Нельзя отдавать ему замок.

Вдруг Лео пошатнулся, и теперь уже он цеплялся за мое плечо.

– Ты устал, тебе надо отдохнуть. – Я обняла его. – Идем, дорогой.

– Нет, нельзя. Позови ко мне управляющего и командира замкового гарнизона. Я хочу знать, сколько людей есть у нас в распоряжении.

Я представила, что Эйшвилу придется выдерживать многодневную осаду, и вздрогнула. А Лео вошел в гостиную, упал в кресло и вытянул ноги. Коснулась его магией – и поняла, что даже не представляла настоящих масштабов его истощения. От магии остались искры, проблески. Мой муж был одной ногой в могиле. Осознавал ли он это? Наверняка да.

– Лео, милый, нам стоит сдать замок, – сказала я тихо.

– Что? – Он едва не подскочил с кресла. – Эмми, ты думаешь, о чем говоришь? Отдать Эйшвил Аттеусу?

– Разве ты не понимаешь, чего он добивается? Им движет месть. Он тут не оставит камня на камне.

Конечно, мне хотелось верить, что Эри так не поступит, но надежда была слишком шаткой и зыбкой. И, увы, ничем не обоснованной.

– Поэтому ты считаешь, что лучше сдаться без боя? – Муж стиснул кулаки. – Нет, Эмми! Этому не бывать!

– Будут жертвы.

– На войне всегда есть жертвы. Мы можем задержать Аттеуса тут и ослабить его войско. С его стороны было глупо направляться сюда. Замок защищен морем, мы выстоим.

– Лео, ты себя слышишь? – спросила я тихо. – Сколько человек, способных сражаться, осталось в замке? Не больше полусотни. А сколько воинов у Аттеуса?

– С ним идет около пятисот.

В десять раз больше. В десять раз! Нас сровняют с землей.

– Мы обречены, да?

Леонард кивнул. Но он не собирался сдаваться. Заставил меня все-таки пойти за управляющим и командиром гарнизона. Едва убедила мужа пообедать, и они заперлись в кабинете до поздней ночи. А затем замок загудел, будто улей, готовясь к осаде. Я же бродила по комнатам, не в силах лечь. В конце концов, решила немного прогуляться и спустилась в сад.

Здесь сейчас было красиво. Горели огоньки, пахли цветы, где-то журчала вода. Неужели всего этого не станет? Неужели Эрвинг разрушит все, что мне дорого? Я понимала его – и умирала от ужаса. Наверное, потому что давно не видела в Эри прославленного полковника Аттеуса, который заслужил в Литонии прозвище изельгардский палач. А теперь вдруг вспомнила: оно было ему дано за успешные военные кампании, которые неминуемо оканчивались поражением для врагов.

Я шла по аллее, стараясь хоть немного привести в порядок мысли, когда дорогу мне преградила Нита. После исчезновения Айка мы не виделись – у девочки-рабыни была своя работа, свои обязанности, а Лайзе я разрешила навещать меня в моих покоях.

– Здравствуй, Анита, – ответила на ее поклон. – Что ты здесь делаешь?

Нита протянула мне сложенный вчетверо листок бумаги с оборванным краем.

– Что это? – спросила я у нее, позабыв, что девушка не сможет ответить. Затем развернула листок и прочитала: «Замок необходимо сдать».

Чей это почерк? Он точно не был мне знаком.

– Кто дал тебе это? – спросила у Ниты.

Она отрицательно качнула головой.

– Это ты написала?

Глупый вопрос, почерк точно мужской, хоть и какой-то искаженный, будто писали второпях или в неудобной позе.

– Я знаю этого человека?

Нита не шевелилась. Видимо, не желала больше отвечать.

– Хорошо, иди.

Спрятала записку в карман. Похоже, неизвестный доброжелатель, как и я, считал, что необходимо отказаться от обороны Эйшвила. Я могла бы поговорить с Эри, попросить его никого не трогать. Он ведь мне не враг. Или уже враг? Что он сам думает обо всем этом? Становилось все страшнее. Я вернулась в замок. Лео как раз вышел из кабинета.

– А, Эмми, – улыбнулся он бледно. – Почему ты не спишь?

– Не могу уснуть, – призналась мужу. – Побудешь со мной?

– Хорошо.

Мы прошли в спальню. Я легла, а Лео сел рядом, вытянув ноги вдоль кровати. Обнял меня, привлекая к себе, и рассеянно гладил по плечу, по руке.

– Знаешь, Эмми, – нарушил он затянувшееся молчание, – за эти месяцы я не раз думал, что было бы, если бы Аттеуса казнили. Кто бы сейчас возглавлял войско? Добились бы они таких же громких побед? И потом спрашивал себя, зачем Илверту понадобилось сохранять жизнь нашему врагу. Зачем, Эмми?

– Ты сам поддержал его в этом решении, – напомнила я.