А ночью своим тяжёлым телом продавила Нюрка сетку и вышла в коридор. Открыла одну дверь, другую, поднялась по крутой чердачной лестнице наверх и вылезла через слуховое окно на крышу. И вот в ночной тишине послышался её громкий крик. Её увидел там сторож. Несколько человек осторожно на полотенцах снесли Нюрку вниз и водворили на прежнее место.
Больше она сетку не рвала и не выходила, и никто не мог понять, почему она это сделала в тот день.
Справочное бюро
Курносы только детёныши моржей. С возрастом курносость у них исчезает. Жёсткие «усы» – это чувствительные вибриссы, с помощью которых морж ощупывает морское дно в поисках своего любимого блюда – моллюсков.
Как и все звери, моржи выкармливают своих детёнышей молоком. Это продолжается почти два года. Повзрослевшие моржата ныряют вслед за взрослыми моржами и отыскивают на морском дне моллюсков самостоятельно. Рыба – абсолютно нетипичный корм для моржей, поэтому Нюрка и не умела его есть.
Моржи достаточно «разговорчивы», особенно в брачный период (январь-март). В это время на береговых лежбищах стоит неумолчный гул. Звери стонут, мычат, охают, свистят и даже стучат зубами. В этой какофонии звуков непосвящённому разобраться трудно, но различные звуки отражают определённые эмоциональные и физиологические состояния зверей.
Моржи-самцы весят 1,5–2,0 т. Самки более изящны, масса тела у них составляет 600–800 кг.
Моржиха кормит моржонка молоком до года
По суше или льдине моржи передвигаются неуклюжими «скачками», подгибая под туловище задние ласты. Это происходит в основном на лежбищах, которые они образуют зимой и летом. Летние лежбища располагаются на плавучих льдинах, зимние – на побережьях островов. Весну и осень моржи проводят, плавая в открытом море.
Моржи недюжинно сильны. Используя свои бивни, они вылезают из воды на толстые льдины. Конфликты самцов в брачный период часто заканчиваются нешуточными потасовками, в которых моржи обмениваются мощными ударами, от которых у человека в один момент были бы переломаны кости.
Кормящийся морж проводит под водой полторы-две минуты, затем поднимается на поверхность отдышаться и набрать в лёгкие новую порцию воздуха.
Морж относится к отряду ластоногих
Слёзные железы имеют многие звери. Жидкость, вырабатываемая этими железами, омывает и очищает роговицу глаза. Иногда в стрессовых ситуациях железы начинают обильно выделять жидкость, и создаётся впечатление, что животные плачут.
Чужой
Зимою, в холодные февральские дни, у шотландской овчарки Пери родились щенята. Никто не знал, что они должны у неё быть. День стоял холодный, морозный, и все щенята погибли. Долго скучала, оставшись одна, собака, скулила, ничего не ела, и от накопившегося молока распухли и болели соски. Тогда я решила подбросить ей щенка динго. Динго – это дикая австралийская собака. У динго было шесть щенят. Все здоровые крепыши, кроме одного. Этот один был такой маленький, худенький. И мать ухаживала за ним хуже, чем за остальными: не так часто вылизывала, не так заботилась, а когда малыш к ней подползал, нередко отпихивала его носом.
Рос он хилым и слабым. Позже всех открыл глазки, позже начал ходить. Вот поэтому я и решила подбросить его Пери. Но сделать это сразу было нельзя. Надо было перевести собаку в тёплое помещение. Около слоновника была свободная комната. Я отгородила в ней угол, постелила солому и впустила Пери. Пери сначала обошла всю комнату. Обнюхала все уголки, потом спокойно улеглась на приготовленное место. Тогда я принесла ей динго. Неласково встретила чужого щенка собака. Он был намного крупнее её малышей, да и запахом совсем не такой. Динго за ней бегал, ласкался, а собака ворчала, огрызалась и уходила. На ночь оставить их вместе я боялась. Пришлось разгородить комнату. В одной половине я оставила динго, в другой – Пери и ушла. Ушла не сразу. Несколько раз возвращалась и заглядывала в окно.
Оставшись один, щенок скучал. Без матери было холодно, непривычно одиноко. Он визжал. Пери заметно волновалась. Напомнил ли ей визг щенка собственных малышей или проявилось материнское чувство – не знаю, только она несколько раз вставала с места, подходила к отгороженному углу и старалась лизнуть щенка. Утром Пери на месте не оказалось. Она лежала около перегородки, а с другой стороны, плотно прижавшись к ней, спал щенок. После этого я без опаски пустила их вместе. Щенок сразу бросился к Пери. За ночь он сильно проголодался, тыкал её мордашкой, вилял хвостиком, тихонько повизгивал. И Пери не сопротивлялась. Она легла, а щенок, дрожа от возбуждения и перебирая лапками, жадно зачмокал. Теперь я была спокойна. Пери щенка приняла, и бояться за него было нечего. Назвали его «Чужой».