Мои питомцы и другие звери

Насиживание яиц — очень длительный процесс. 32 дня сменяли друг друга родители, пока яйца наконец не проклюнулись. Еще неделю сидели птенцы на своих овеваемых ветерком пирамидах. Здесь было немного прохладней, чем в воде. Когда уже почти через два месяца после начала строительства гнезд молодые фламинго опустили лапки в воду, солнце уже успело подсушить озеро, и под ногами у птенцов оказалась кристаллическая масса. Она налипала на лапы, не давая и шагу ступить. Соль быстро подсыхала, спекаясь в твердую корочку, и длинные ноги птенцов увязали в горячей соли. 800 тысяч птенцов оказались под угрозой неминуемой гибели. Вот тогда-то и была проведена операция под кодовым названием «Фламинго». Во всех африканских странах, в Европе и даже в Америке любители птиц собирали средства для спасения птиц. Правительство Кении послало войска. Малышей, которые еще не увязли окончательной могли как-то передвигаться, перегнали в менее соленую часть озера. 27 тысяч птенцов вручную вырубили из соли и перевезли на пресные водоемы. Остальных спасти не удалось. Больше карликовые фламинго сюда не прилетали. Спасенные людьми птицы вернулись в Танзанию и выводят своих птенцов опять на отмелях озера Натрон.

НОЧНОЙ ПАТРУЛЬ

О животных у нас бытует множество примет и предрассудков: воющая собака предвещает покойника, крик сыча тоже сулит несчастье, а если черный кот дорогу перейдет, сами знаете — лучше свернуть в сторону или вообще вернуться. Зато встреча с черным тараканом — к счастью. Видный отечественный зоолог академик Е. Н. Павловский частенько шутил, что его научная карьера и карьера академика Л. А. Орбели потому и сложились так удачно, что объектом их первых исследований был черный таракан.

Не скажу, что мне с научной карьерой не повезло, хотя начать пришлось с шакала, существа значительно крупнее таракана, но тоже с не очень хорошей репутацией. Должен признаться, зверь, который оказался на моем пути, мог легко отбить интерес не только к науке, но и к любому живому существу. К счастью, этого со мной не произошло, и в этом отношении мне, несомненно, повезло!

Итак, шакалы! Познакомиться с ними мне довелось еще в детстве. С этими животными связана моя первая, еще ребячья, попытка приобщиться к научной деятельности. В кружке юных зоологов Ленинградского зоопарка мне поручили изучить и описать распорядок жизни шакалов в неволе, и я с энтузиазмом приступил к наблюдениям.

В те годы в зоопарке содержался всего один шакал, напоминавший небольшую рыжевато-бурую, равнодушную ко всему собачонку, живущую у не очень заботливых и не очень чистоплотных хозяев. Наблюдать за ним было совершенно неинтересно. Мой подопечный, если не спал и не ел, то, низко опустив голову, слонялся по своей просторной клетке и, двигаясь по раз и навсегда выбранному маршруту, выписывал одинаковые восьмерки. Лишь в часы, когда в зоопарке раздавался негромкий скрип колес телеги, на которой хищникам развозили мясо, он оживлялся, темп его движений убыстрялся, и всякий раз, добежав до западного угла решетки, зверь задерживался, вставал на задние лапы и бросал тревожный взгляд в проход между зданиями, откуда должна была появиться телега, а потом семенил дальше. Однако за внешним безразличием ко всему скрывался изощренный шакалий ум, способность находить выход из любого положения, и я развлекался тем, что задавал ему различные задания на сообразительность. То клал недалеко от решетки кусочек мяса, но так, что со стороны казалось, будто дотянуться до него совершенно невозможно, и наблюдал за акробатическими прыжками моего шакала, которые все-таки позволяли ему в конце концов овладеть лакомством. Еще интереснее было наблюдать, как он пытается понять, что я задумал, какую позу ему нужно принять или что следует сделать, чтобы получить от меня очередное вознаграждение.

За несколько месяцев регулярного общения я хорошо изучил повадки этого обитателя зоопарка, но пообщаться с шакалами на воле мне долго не удавалось. Не потому, что эти звери были особенно редкими или наши пути никогда не пересекались. Встречи с шакалами у меня, конечно, бывали, но всегда оказывались случайными и мимолетными. Путешествуя по Казахстану, республикам Средней Азии и ночуя в небольших поселках, мне иногда случалось в сумерках видеть бегущего по своим делам шакала, слышать возню зверей на помойках где-нибудь на окраине кишлака или «насладиться» заунывным пением, которое систематически досаждает местным жителям.

Эту песню ветер с Арала
Над седыми песками несет.
Этой песней плачут шакалы.
Совершая ночной обход, —

так видный отечественный зоолог Е. Н. Павловский очень точно охарактеризовал вокальные упражнения и образ жизни этих зверей.

Действительно, шакалы ведут ночной образ жизни, но придерживаются этого правила не особенно строго, и если днем покидают свои убежища, то ведут себя в это время достаточно осторожно. Ну, а в темноте понаблюдать за степными изгоями не так-то просто.