Мой парень (не) робот

– Теперь я понимаю, как ты могла перепутать, – прошептала она, склонившись ко мне. —Красавчик. Но, конечно, как мать я против. Не самый лучший вариант, прямо скажем. Хотя у тебя в квартире еще никогда не было так чисто. Ох, Лив, он так смотрит на тебя… Боже мой, такое не сыграть… Надеюсь, бандита упекут за решетку, и мальчик сможет начать новую жизнь.

– Хватит на него пялиться, мама, – одернула я ее.

В зале зашумели, охрана привела Леона Реболецки. Он казался хмурым, несчастным и каким-то маленьким без своих щупалец, которые отсоединили в целях безопасности. Его заперли в зарешеченной клетушке, и он, устало опустившись на лавку, плюнул на палец и протер свой искусственный глаз. Я рылась в интернете, но нашла не так уж много информации о Леоне. Его пару раз привлекали к суду, но за какие-то мелочи. Теперь все было иначе, и репортеры, гадая, что заставило его совершить такой опрометчивый шаг, подозревали нечто очень личное.

Зал был битком – журналисты, любопытные и, наверное, те, кому Леон успел насолить, так что свободных мест не осталось вовсе. Я заметила Сару, рядом с которой сидел Сэм, вполне себе целый и работоспособный на вид. Оба они выглядели счастливыми, хотя дурацкая улыбка робота была и не к месту. Неподалеку заметила миниатюрную женщину-полицейского, что приехала так вовремя. На ней была новая форма с блестящими звездочками на плечах.

– Встать, суд идет!

Пожилой мужчина в черной мантии прошествовал за массивный стол. На угрюмом одутловатом лице ясно отражалось предчувствие долгого и сложного процесса. Судья объявил о начале разбирательства, зачитал состав преступлений, вменяемых Леону Реболецки. А я все косилась на своего не робота. У меня было время подумать и разложить все по полочкам. Конечно, Эд поступил ужасно. Но он в прямом смысле спасал свою жизнь. Могу ли я винить его за это?

– Защита просит слово, – произнес адвокат, высокий молодой парень, похожий на Алекса светлыми локонами и безупречным костюмом.

Затем он тихо переспросил что-то у Леона, и тот кивнул.

– Мой подзащитный полностью признает свою вину, – произнес адвокат с явным облегчением.

Зал словно взорвался: кто-то радостно кричал, кто-то плакал, и я готова был поклясться, что тоже от счастья. Кто-то ругался – наверняка, репортеры, которые надеялись выжать из суда максимум. Но запись из памяти Сэма стала неопровержимым доказательством, и Леон, по-видимому, решил не откладывать неизбежное.

– Я хочу сказать, – произнес он, поднимаясь со скамьи.

Все разом стихли, а судья заинтересованно кивнул.

– Ты, – Леон посмотрел прямо на Эда, – предал меня.

Застрекотали вспышки камер, запикали диктофоны. Мама вцепилась в мою руку и замерла, боясь лишний раз вздохнуть.

– Ты вонзил нож мне в спину. После всего, что я для тебя сделал. Я воспитал тебя. Я дал тебе возможность учиться, использовать свои способности на максимум, подталкивал тебя…

– Да ты лупил меня за любую провинность! – воскликнул Эд.

– Ты был мне как родной сын! Я заменил тебе отца!

– Которого убил.

– С ним бы ты не стал тем, кто ты есть, – высокопарно произнес Леон. – Подумай над этим.

– Когда дети вырастают, их надо отпускать, – сказал Эд. – А не удерживать силой, пытаясь взять в заложников тех, кого они любят.

– Оу, – выразительно протянула мама, глянув на меня.

Леон еще что-то говорил – о том, как много он делал для Ржавой Болванки, о недостатках социальной системы, о том, как всеобщая автоматизация сокращает рабочие места. Мне стало нечем дышать в набитом зале, и, шепнув маме, что хочу уйти, я выскользнула прочь. Она, конечно, осталась. Ей еще для папарацци позировать.

Взяв летуна, я взмыла над зданием суда, но от обуревающих меня чувств убежать не могла. Эд меня любит. Он пытался спасти меня от Леона. Он заслонял меня от пуль. Но если бы не он, то моя жизнь не оказалась бы под угрозой. Телефон зазвонил, и я выхватила его из сумочки, отчего-то надеясь, что это Эд, но на экране высветилось имя мистера Рокса.

– Добрый день, Райнольд.

За время работы над его квартирой мы сдружились, пару дней назад он переехал, и теперь постоянно звонил и разражался восторгами. А один раз даже плакал.

– Привет, Оливия, – сказал он. – Слушай, такое дело…

Я напряглась. Тон был непривычным.

– Что-то не так? – заволновалась я. – Слишком высокие полки в кухонных шкафчиках? Я так и думала. Гарантия от мебельщика еще…

– С полками все в порядке, – перебил он. – Все отлично. Я как будто помолодел, веришь? Сплю как младенец, просыпаюсь в отличном настроении. А когда возвращаюсь с работы, то действительно попадаю домой.

– Но?..

– Никаких но. У меня вчера была вечеринка по случаю новоселья. Одного моего приятеля очень заинтересовали твои картины.

– О, – произнесла я.

Я и правда подарила мистеру Роксу несколько своих картин, которые Эд разместил в виртуальном проекте.

– Он занимается созданием компьютерных игр и постоянно ищет самобытных талантливых художников. Ной Вей. Слышала о таком?

– О, – повторила я, вытаращив глаза.