Мой орк

А Ибару было плевать на насмешки, главное, старейшины приняли его сторону и завтрашней ночью все решится – Тайли достанется ему. Охотник уже было собрался в свой шатер, как столкнулся с вожаком, Фаргар оглядел сородича с головы до ног, в глазах его читалась явная угроза, но сказать так ничего и не сказал, тогда Ибар склонил голову перед вожаком:

– Приветствую, бэр Фаргар. У тебя ко мне дело есть?

Но тот, молча, прошел мимо, притом намеренно задев охотника плечом, однако Ибар стерпел, победа все равно за ним. Вдруг мимо пронеслась Ранета, чуть с ног не сбила.

– Вы друг друга стоите, – прошептал орк с кривой ухмылкой на губах.

Орчанка нагнала Фаргара, когда тот уже оседлал коня.

– Куда ты? – коснулась ноги вожака. – Старейшины день назначили, мать хочет говорить с тобой. Все злишься на меня? Бэр Фаргар, прости.

– Иди домой, Ранета. С твоей матерью я поговорю завтра, – еле выдавил из себя.

– Я совсем не вижу радости в твоих глазах. Ты вернулся из похода другим, гулять не зовешь, говорить не хочешь, избегаешь. Это все из-за нее? Скажи мне правду. Я хочу, чтобы муж меня уважал, чтобы заботился, делился горестями и радостями.

Но Фаргар ударил коня по бокам и устремился прочь из деревни, а Ранета побежала домой со слезами на глазах. Бегаж как увидела дочь, даже растерялась.

– Ты чего ревешь? – подошла к девушке. – Старейшины назначили день?

– Да. Только Фаргару я больше не нужна! – выкрикнула орчанка. – Он как помешался на своей буште! Все помешались. Только и говорят о ней. Вон, даже один из мужчин решил взять ее себе в пару. До похода Фаргар много времени со мной проводил, заботился, а теперь… его словно подменили.

– У нашего вожака жесткий характер, ты это знала и все равно согласилась. Никогда он не проявлял к тебе большой нежности. Есть орки ласковые, он нет. А сейчас на него давят все – старейшины, воины, катаганы на пороге войны с людьми, в конце концов. Вместо слез лучше бы оказала поддержку Фаргару, глядишь, он бы узрел в тебе мудрую женщину, а не дуру капризную. Эта бушта сидит да помалкивает, мужчинам нравятся молчаливые самки. Но Фаргар истинный катаган, он не свяжет судьбу с отродьем человеческим, а вот другую орчанку выбрать может, если ты не перестанешь закатывать истерики. Это большая честь, стать женой вожака, Ранета.

Но Ранета осталась при своих мыслях. Это еще мать не видела, как Фаргар выступил против старейшин. К счастью в обрядовую ночь бушта достанется другому.

А вожак тем временем доехал до перевала, после взобрался повыше. Надо было выпустить пар, успокоиться. Орк смотрел на деревню с высоты, слушал ночной ветер, что завывал в камнях. Тайли сегодня все верно сказала, своей нерешительностью он только мучает ее, да и себя.

Утром следующего дня еще до восхода в шатер пленницы пожаловал Шигатан вместе со старой орчанкой. Тайли тут же поднялась, сердце ее заколотилось как сумасшедшее, девушка смотрела с испугом то на одного, то на другую.

– Не бойся, – произнес орк. – Я привел к тебе нашу повитуху, зовут ее Магура.

– А зачем… повитуху? – так и села обратно на койку.

– Ты будешь среди невест на празднике Дакены, и тебя выберет один из мужчин. У тебя уже были мужчины? – прищурился старец.

На что Тайли помотала головой, а к горлу тотчас подступил ком.

– Ну, вот. По нашему обычаю перед обрядовой ночью с каждой невестой, коя еще не была близка с мужчиной, разговаривает повитуха. Объясняет что к чему.

– Но… я же…

– Все, молчи, – свел густые брови у переносицы, – твое дело малое, слушать да мотать на ус.

И покинул шатер, а повитуха взяла стул, подтащила к койке, после чего уселась напротив девушки.

– Поднимись, девочка, – выглядела орчанка сурово, но глаза взирали с добротой, тогда Тайли немного успокоилась и выполнила просьбу. – Сними-ка теперь одежду.

– Всю?

– Всю.

Как же было стыдно, но Тайли все-таки сняла и накидку, и штаны.

– Ой, ой, – закачала головой Магура. – Худая до чего. Бедра узкие. Плохо это. Силы в тебе никакой нет. Хилая ты самка, очень, – постучала пальцами по ребрам, прощупала живот. – С нашим мужчиной тебе тяжко придется, а если дитя зачнешь, помереть можешь в родах. Одевайся.

И пока Тайли натягивала одежду, орчанка все думала о чем-то.

– Вот что, – повитуха с жалостью посмотрела на Тайли. – Пока тело твое не будет готово, не подпускай к себе мужчину. Делай что хочешь, но между ног должно быть влажно, тогда стерпишь орука. Если и сама не справишься, и мужчина не сможет довести до исступления, приходи ко мне, дам тебе сока Губчатого дуба, он поможет. И еще, лучше на боку принимай мужчину, тогда сможешь следить за глубиной проникновения, особенно поначалу. Надеюсь, тебе попадется ласковый орук.

– Вы не ненавидите меня? – у Тайли от ее слов выступили слезы.

– За что мне тебя ненавидеть? Ты сама еще дитя, а человек ли, орук ли, не важно.

– Спасибо. Вы так хорошо на нашем языке разговариваете, – позволила себе улыбнуться.

– Вожак наш прежний хотел с людьми мира, потому велел учить язык. Чтобы торговать, надо понимать друг друга. Плохо, что так и не договорились.

– Да, плохо…