Мой необычный друг

– А я буду спасать Великого Оленя. Не дело его в клетке оставлять.

Адаши возмутился до глубины обеих душ: надо же, этот наглый Лис думает, что он, Адаши, способен бросить Оленя-с-белым-пятном в беде и поручить его спасение какому-то рыжему?!

– Сам иди к своим, – буркнул Адаши.

– Ну, две головы лучше. Хоть вторая и птичья! – Лис усмехнулся, но, кажется, был и правда доволен тем, что не придётся идти одному.

Разных племён дети, а все потомки Великого Оленя-с-белым-пятном. Значит, хоть не родные, но братья.

– Чужой шаман тебя не почуял? – спросил Адаши на ходу.

– Нет. Занят он. Волшбу неведомую творит.

До костра чужаков дошли быстро и скрытно.

Чужой шаман, завернувшись в длинный плащ из неведомого полотна, сидел в двух шагах от костра и всё на клетку поглядывал. Волшбу творил: водил палочкой по штуковине, лежащей на коленях. На носу у шамана блестели диковинные прозрачные кругляши, скреплённые тонкими полосками металла. Кругляши зловеще поблескивали, когда чужой шаман поднимал голову.

Слуги хлопотали вокруг трёх котлов, ловко развешанных над огнём. От котлов пахло непривычно, дразняще.

Странных помощников не было видно, но из лесу с другой стороны от поляны доносился треск ломаемых веток, тяжёлые шаги да недовольные крики потревоженных птиц.

Адаши нашёл взглядом клетку. Большая, чёрная, недобрая. В ней лежал, прикрыв глаза, Олень-с-белым-пятном. От клетки тянуло опасностью, хотелось отвести глаза и тихонько уползти обратно, в лес. Она тревожно мерцала, и наверняка это она пахла железом, кровью и грозой.

Парни устроились с подветренной стороны, чтобы их запахи и голоса не донеслись до чужаков.

– Сначала нужно слуг в лесу найти, – решил Адаши. – Чтоб шамана без помощников оставить. А там посмотрим, что дальше делать.

Адаши и Лис бесшумно утекли в лес и прокрались к слугам. Те оборвали травы вокруг стоянки, поломали ветки кустов и деревьев – словно стадо кабанов прошлось – и отошли глубже в лес.

Вот они, трое из семи. Одетые в тряпьё, выглядели они и вправду странно. Адаши пригляделся и обмер. У слуг железные лица. Железные руки ломают ветки, железные ноги топчут траву.

Один из слуг резко выпрямился, словно натянутая тетива, уронил собранную зелёную охапку и упал наземь. Двое других продолжили рвать цветы и травы, не глядя на собрата.

От костра донёсся недовольный голос. Властный и резкий – шаман. Собиратели развернулись и побрели к хозяину, неуклюже переставляя ноги.

Адаши и Лис выждали немного и осторожно приблизились к неподвижному телу. Блестящий неживой слуга лежал, уставившись невидящими глазами в небо. Адаши тронул его: и правда железный!

Шаман на поляне выругался и принялся кричать на слуг. Те шумно двинулись в лес, но уже не сюда, а дальше, на закат.

Лис дёрнул Адаши за руку, но тот и сам услышал: кто-то идёт. Парни метнулись в сторону и тенями скрылись за деревьями.

К железному слуге вышел один из помощников шамана. Присел на корточки, что-то пробормотал под нос и вынул из сумы на поясе узкий нож. Принялся ковыряться в железном теле и вдруг открыл маленькую дверцу в неподвижной груди.

Парни изумлённо переглянулись.

Чужак сунул пальцы в отверстие, и через три удара сердца железный слуга пошевелился. Человек захлопнул дверцу, буркнул что-то и принялся запирать дверцу дивным узким ножом.

Железный слуга поднялся. Чужак обошёл вокруг него, отдавая команды. Железный послушно приседал, поднимал то одну, то другую ногу, наклонялся и даже тяжело подпрыгивал. В конце концов, чужак удовлетворённо кивнул и ушёл к костру. Железный остался собирать уцелевшие травинки.

Следя, как прыгает, задирает ноги и наклоняется неживой помощник чужаков, Адаши заметил, что его конечности оплетают длинные жилы. Не внутри тела идут, как у людей, а снаружи. Если живому жилы на ногах перебить, он двигаться не сможет, а этот так ли устроен? Эх, сюда бы нож метательный! Но, увы, на посвящение брать с собой оружие нельзя. Адаши скрипнул зубами и глянул на Лиса: вдруг у них не так?

Тронул спутника за локоть, привлекая внимание. Показал пальцем на ногу, затем изобразил, будто кидает в сторону железного невидимый нож. Протянул руку к Лису и пошевелил пальцами: есть?

Лис кивнул, наклонился и вынул из притороченных к голени ножен, спрятанных под кожаными штанами, нож. Вложил в ладонь Адаши.

Тот взвесил нож в руке, усмехнулся. Метать ножи его и братьев учил отец, а ему равных в этом деле во всех племенах нет.

Нож серебряной рыбкой мелькнул в воздухе и врезался точно туда, куда метил Адаши, перерубив толстую жилу на левой ноге. Железный повалился набок.

Лис исчез, и пару вдохов спустя нож возле чужака поднялся в воздух и растаял будто и не было. А Лис вскоре объявился на прежнем месте.

К железному, ругаясь сквозь зубы, уже бежал чужак, который в прошлый раз его чинил. Склонился над пытающимся подняться телом, покачал головой, протянул руку – и железный замер. Увы, Адаши и Лис не увидели, что именно сделал чужак. Вроде только дотронулся до головы железного.

Чужак помчался к своему шаману, что-то крича на ходу.