Мой необычный друг

Камни образовали холм над упокоившимся Френом, светило опустилось к горизонту: короткий день закончился.

Рядом с изломанной могильным холмиком тенью Териса выросла ещё одна.

Квазибарра явилась внезапно – посмотрела на техника, встряхнулась.

Техник снова увидел загадочный ритм горловых перьев и по привычке направил на птицу анализатор. Квазибарра замерла на мгновение, и Терис едва успел отдёрнуть мини-компьютер от удара клювом. Коварная животина рассматривала предмет посаженными рядом глазами. Только сейчас Терис вспомнил, что у птиц они должны быть по сторонам головы, у этой же клювастая… морда?.. образовывала подобие лица.

– Пить хочешь? – выпалил он и оглянулся на пустой чайник. Квазибарра перевела взгляд на сосуд, перья взволновались сильнее.

Терис подхватил чайник и, опасливо озираясь на птицу, поковылял к модулю. Тело болело, а ладони, казалось, никогда не разожмутся: ссохшаяся корка из крови и лимфы вперемежку с грязью тянула кожу и терзала ссадины под собой.

И всё же надо дать пернатому созданию воды.

– Где ты пропадала? – спросил Терис у квазибарры. Странно же, птица действительно куда-то исчезает, а потом является.

Существо пило, прикрыв малиновые глаза, и выглядело сытым – по крайней мере, в смысле энергичности квазибарра была такой же, как и в день знакомства. А вдруг она нашла источник пищи?

Желудок буркнул, и Терис потёр живот. До темноты примерно час.

– Хорошая птичка, – сказал он и решил не спускать глаз с квазибарры. Узнать, куда она ходит. Анализатор пискнул, требуя новых данных, и Терис снова направил его на птичью шею. Квазибарра, ясное дело, ничего не ответила.

Терис поднялся с жёстких камней: тело ныло. Стараясь не спугнуть удаляющуюся птицу, неловко оскальзываясь, он поковылял за ней.

Квазибарра маячила впереди – длинные голенастые ноги, казалось, переплетались, когда она рыскала из стороны в сторону, крутила головой, а потом… исчезла.

Терис потёр глаза. Где она? Спрыгнула в какую-то яму?

Он прибавил ходу. Но нет, однообразная насыпь, украшенная перекрученными листами металла, не хвастала особенностями рельефа.

Может, сумерки сыграли дурную шутку?

Терис заморгал, вздохнул и поплёлся обратно к модулю. Живот болел: минеральная вода не могла насытить. Сколько он так протянет?

Чтобы подать сигнал бедствия, нужен мощный передатчик, способный испустить сигнал, который выйдет за пределы атмосферы этой чёртовой планеты… А мощности-то и нет. Крох заряда в рециклере и анализаторе не хватит на такое, и Терис собирался их беречь. Он ткнул во всплывшее оповещение и от удивления чуть не уронил компьютер.

Машинка старательно обработала загруженную информацию и выдала результат: первые смысловые значения комбинаций из перьев!

Териса залихорадило: открытие века, сделанное им, техником обыкновенного космического грузовика, грозило умереть вместе со своим незадачливым открывателем.

В следующие дни Терис, как маньяк, преследовал птицу, приманивал её, щёлкал пальцами, свистел, наблюдал за реакцией и записывал, записывал…

Деятельность отвлекала от мыслей о еде, и техник уже не помышлял о поимке квазибарры для пропитания. Тем более птица совершенно загадочным образом умела пропадать.

– Нужно оставить послание людям, – пробормотал Терис, оглядывая своё нехитрое хозяйство. – Нацарапать на стенке лифта? – он невесело усмехнулся. Лучше снаружи выложить камнями какой-нибудь знак. Например, сверкающими на солнце кусками металла, они будут заметнее с орбиты.

Терис подёргал обгоревшие металлические остовы диванчиков – ему пригодится лом. Из-под обугленных остатков пластика выпала разорванная упаковка крекеров!

Дрожащими пальцами Терис сорвал покрытие и подобрал каждую крошку. Он ползал и ощупывал каждый сантиметр, каждую щель расслоившегося пола. Всю добычу сложил кучкой – совсем небольшой, в пару горстей – и поделил на части. Он старательно не думал о том, что кучка задаёт некоторый отсчёт жизни, жил моментом, в котором у него была еда.

Размоченная в воде порция ухнула в желудок незаметно. И даже некоторая затхлость обгоревшего печенья не притупила желания наброситься и съесть всё.

Усталость навалилась на Териса. Он выбрался из модуля и пошёл прочь. Подальше от соблазна. Слёзы катились по чумазому лицу. Квазибарры нигде не было видно.

«Снова испарилась», – подумал техник и привалился к торчащему из гравия куску корабельной обшивки. Обломок изгибался, как огромный древесный лист, нависал над головой, и Терис почувствовал, что это почти уютно, закрыл глаза…

* * *

В лицо светило рассветное солнце. Выбранное для ночёвки место оказалось неудачным. Над мерцающим морем-озером клубился тонкий туман, две птичьи фигуры рыскали по берегу, их голенастые ноги заплетались.

Две?!

Терис вскочил, рванулся, ударился макушкой о нависающий край обшивки.

Сомнений не было. Две квазибарры!

Он бежал, оскальзываясь на камнях, видел, что синие клювастые лица повернулись к нему, бессмысленные глаза следили за неуклюжим человеком, – но не мог остановиться.

Откуда здесь ещё одна птица?!