Мой необычный друг

Спасённая квазибарра, похожая на огромный зелено-синий помпон на высоких лапах, топталась шагах в двадцати и тыкалась клювом в камешки. Её перья колыхались. За птицей серый пологий спуск тянулся от обломка корабля к окутанной дымкой водной глади. Море или озеро? Склон усыпали мятые куски перекрученного металла и рваных кабелей. Остальной грузовик, скорее всего, остался кружить на орбите.

«Я на планете, – сказал себе техник. – На одной из тех, к которым привязан маршрут».

Это была особенность навигационных квазибарр: птицы безошибочно определяли курс в текучем межзвёздном пространстве, их маршруты оказывались безопаснее и оптимальнее, чем просчитанные компьютерами, но переходные узлы всегда оказывались у водно-кислородных планет. Терис не бывал на них: он планеты не любил и никогда не планировал там жить. Космос для него, как и для многих, – лишь странствующие корабли и Земля. Никто во Вселенной людей не ждал и не желал знать. За век межзвёздных перелётов человечество не нашло признаков чужого разума. Планет-то много, а соседей – аналитичных, абстрактных, разумных – никого…

Вода и кислород – это хорошо! Нужно выжить. Терис вернулся к полупогружённой в щебень громаде лифтового модуля и начал копать.

Пальцы заболели почти сразу – ссадины заставили бросить бесполезное занятие. Вырыть модуль руками нереально. Терис вздохнул и обошёл его по кругу. Там-сям на склоне валялись обломки обшивки, виднелись цветные пятна технологических жидкостей. Ниже, метрах в ста, в неярком свете неуютных небес, техник увидел лежащего человека.

– Эй! – заорал он. Квазибарра подняла клювастую голову и уставилась на техника круглыми малиновыми глазами. – Эй! – Терис кинулся к фигуре. Он оскальзывался и пыхтел, от щебня вздымались кучи пыли. Песок хрустел на зубах, и пару раз Терис упал, обдирая запястья. Он буквально катился по склону, надеясь, что выжил кто-то из экипажа.

Не человек – скафандр. Да и скафандр «погиб». Левая штанина с бочиной вырваны, края лохматились композитными нитями и тонкими жилками оптоволокон. Внутри – пустота. Терис некоторое время стоял, наклонившись и упершись ладонями в колени, морща лоб и выкашливая пыль, а потом поплёлся вверх, к модулю. Квазибарра топталась недалеко и с интересом смотрела на Териса.

– Интересно, ты вкусная? – пробормотал он.

Синие перья на груди птицы заколыхались, волна перекатилась на левый бок и затихла.

Проснулся Терис от гула: снилось, что маневровый двигатель шаттла никак не мог войти в режим, а он стоял, прижавшись щекой к переборке, и слушал…

Техник стряхнул с себя тревожный сон, сел, опираясь спиной о стенку лифтового модуля, прижался щекой к обожжённому металлу. Всё тело болело. Над головой нестерпимо сияло местное светило, хотелось пить.

– Зар-р-р-раза… – Терис с кряхтением подтянул ноги и поднялся. Вода есть ниже по склону – целая прорва воды. Шум, разбудивший техника, шёл оттуда. Вряд ли вода стерильна и гомогенизирована… Он поворочал языком во рту, понял, что ему на это плевать, и поковылял вниз по склону.

Квазибарра куда-то делась.

Вода накатывалась на камни и отступала. Снова и снова долбилась о берег, рокотала, шипела, её гул поглощал прочие звуки.

Терису пришлось зайти в воду, и его окатило холодной пеной, быстро намочило до пояса. Вода затекла в ботинки. Пойманные в ладони глотки оказались горькими, и желудок Териса сжался, извергнув из себя жидкость. Волна ударила в спину, и техник чуть не упал в шаге от берега. Ноги дрожали. Он опустился на колени, и его вырвало снова. Желудок скукожился и мучительно потребовал пищи.

Неподалёку нарисовалась квазибарра, снова по-идиотски вытаращилась. Любопытно ей, как его тут выворачивает!

– Иди сюда, кис-кис-кис. – Терис пытался вспомнить, какими словами приманивают птиц. Да и, собственно, приманивают ли? Птицы не живут с людьми, они же не кошки и не вомбаты. – Кис-кис… о, цыпа! Цып-цып.

Он вытянул руку и медленно пошёл к квазибарре. Та замерла, наклонив голову и поглядывая ярким глазом, встряхнулась, перья на спине распушились фонтанчиком.

«Она всё время шевелит ими, – некстати затесавшаяся мысль крутилась в голове. – Это неопасно». От голода и мерзкой воды мутило.

Квазибарра стояла неподвижно, распушив перья на горле, и пальцы Териса задрожали. Нужно быть решительным и жёстким, от того, придушит он птицу или нет, зависело его выживание на этой бесплодной кучке камней. Лишь бы дождаться спасателей.

Солнце пригревало затылок и играло малиновым бликом в круглом прозрачном глазу квазибарры.

Рывок! Пальцы ухватились за податливые перья, спружинили, и следующее, что Терис увидел, был лаково блеснувший серый клюв.

Тюк! – клюв долбанул по лбу, на изнанке век заискрило. Терис обнаружил себя стоящим на четвереньках, лоб пульсировал болью.

– Ах ты, тварь! – заорал он, ухватил камень побольше и швырнул в удаляющуюся птицу – Тва-а-арь! – выл техник, понимая, что птица гораздо сильнее и ловчее его, а ещё, оказывается, неплохо вооружена.