Мой Мастер

Схема была проста до неприличия. Он оставил свои воспоминания, он оставил в своих вещах маячки-подсказки. Впрочем, Гарри нашел только одну из них. И то, только потому, что в одном из воспоминаний было показано, куда упала записка. Остальные маячки оставались нетронутыми и молчали. Люциус рассчитывал, что как только он начнет показываться воспитаннику, тот бросится на кладбище, в семейный склеп. Откуда и перенесет его в Карпаты. А там, в поместье, ожидало завязанное на принудительном переходе по мосту заклинание-поводок, которое просто ткнуло бы носом в пустую ключницу, в которой не было ключей не только от охотничьего домика, но и от кабинета, тренажерного зала, оружейных. Всех тех ключей, покоящихся в связке настоящего хозяина дома.

Все пошло совершенно по-другому… Только встреча их произошла там, где и ожидалось. Во владениях Врат с`аттора.

Ритуал был старым, опасным, магически нестабильным. Люциус долго колебался, не смея прибегнуть к нему, но, не найдя другого решения своей проблемы, все же осмелился. Правда, призвав отца. Эльфы не оставляют свою семью. Никогда. Даже уйдя, они продолжают зорко следить за своими детьми и воспитанниками. Слишком уж их мало осталось, и было бы великой глупостью оставлять совершенно одних без поддержки, защиты и помощи сородичей.

Врата с`аттор давали возможность долгое время скрываться в глубинных слоях межмирья, не теряя связь с миром людей. Для того, чтобы открыть их, требовалась смертная жертва человеческого мага и огромное вложение собственных магических сил. Малейшая ошибка грозила не просто смертью. О, нет! Любой, самый незначительный промах в ворожбе, и ты будешь просто стерт изо всех миров. Нигде и ни в какой форме ты больше не будешь существовать.

Врата были открыты за сутки до официальной «гибели». Отец обещал находиться рядом в момент «смерти» и помочь с наведением морока. Снейп обеспечивал поддержку зельями.

- Как ты выжил? - голос Гарри вырвал Люциуса из воспоминаний.

- А как ты выжил после авады Лорда и стал легендой среди магов? - мягко ответил он вопросом на вопрос.

- Не имеет власти над перворожденным маг, - безжизненно процитировал Гарри. - Не имеет власти над перворожденным пророчество мага.

- Они могут убить нас только физической силой, но не магией. Мы первые. Не дано рабам иметь власть больше, чем хозяевам.

Люциус не удержался и, протянув руку, прикоснулся к лицу воспитанника. Гарри дернулся, на несколько мгновений замер, а потом прошипел:

- Не трогай меня!

Люциус убрал руку, прикрыл глаза, переживая приступ боли.

- Еще кто-нибудь жив? - голос Гарри дрогнул, и Мастер понял, что для него это крайне важно знать.

- Не знаю. О ком именно ты спрашиваешь?

- Снейп, например. Ты же принял его в Род, сделав нашей собственностью.

- Он мертв. Погиб в визжащей хижине.

- А что ж так?

Сарказм больно резанул, но Люциус сдержался и спокойно ответил:

- Он не захотел. Не принял помощь.

Гарри поднялся, а Люциус еле остановил себя, чтобы не бросится, удержать, совсем унизится и жалобно спросить… «Ты уходишь?»

Гарри вышел из с`аттора. Медленно прошел к выходу, и Люциус не выдержал:

- Я буду ждать тебя, сколько бы не потребовалось, и приду по первому твоему зову.

- Я устал, Мастер. Я пуст, - и Гарри вышел из домика, угодив прямо под ливень.

* * *

Гарри ничего не рассказал брату о том, что произошло в Карпатах. Он не знал, как тот отреагирует на это известие. Он помирился с Гермионой, потратив баснословную сумму на редкие книги о древней магии магических народов. Жена книги приняла, но оттаяла лишь через пару недель. Он продолжал делать успехи в министерской школе дипломатов. Спектакль для сплетников имел феерический успех, интерес к отношениям пары Малфой-Поттер не утихал. Его умело подогревала Скитер. Дети быстро набирали вес, превращаясь в тех самых розовощеких крепышей с приторных открыток. Радостно агукали при виде мамы и папы. Все было хорошо.

И пусто…

Пустота разлилась черным озером, вытеснив все чувства, эмоции, мысли. Оставив только одно воспоминание о разговоре в охотничьем домике. Иногда Гарри казалось, что это была лишь галлюцинация, морок, выданный магией, подчинившейся больному разуму.

Он ложился и вставал с мыслями о Мастере. Иногда он почти поддавался соблазну позвать сквозь с`аттор Люциуса. Но стоило ему только задать самому себе вопрос «зачем», как желание оборачивалось черной бездонной пустотой. А иногда ему казалось, что Мастер рядом, наблюдает, сидит рядом, легко касается. И от этого тоже было пусто. И страшно.

Утешался он только близостью детей. Проводя с ними практически все свободное время. Лилит радовала его больше всего. Сенорим немного отставал от сестры, но Ведающий успокоил, сказав, что во всех расах, у всех народов девочки всегда опережают мальчиков в развитии.

В один из вечеров Гарри расположился на толстом ковре у камина и возился с детьми. Увлекшись малышами, он пропусти появление Нарциссы. Та тихо встала в дверях, оперевшись плечом о косяк и сложив руки на груди, наблюдала за своим сыном и внуками.

- Ты так похож на него сейчас.