Мой любимый солдат

Вечерело. День начинал подходить к концу, а развязавшиеся бои не прекращались ни на минуту. Разгромленная Москва держалась из последних сил. Было страшно подумать о том, сколько жертв принесла эта чёртова схватка. Сдаваться был не намерен никто. Час от часу был нелегче. Фашисты наступали со всех сторон. Подкрепление не заставило себя долго ждать. Таким образом к семи часам вечера, в город вошли Нюрнбергские войска. Это была тяжёлая артиллерия, с которой ни каждый мог справиться. Девчонки из санитарной дружины, по-прежнему, находились в одном из полуразрушенных зданий городской площади. Укрываясь там от поднявшегося ветра, они возвращали к жизни тяжело раненных советских солдат. Семь молодых ребят лежали на цементированном полу и едва подавали признаки жизни. Самым юным среди них был пятнадцатилетний мальчишка, который проявил свою храбрость и мужественность, покинув родительский дом для того, чтобы защищать свою мать и младшую сестрёнку. Он лежал не шевелясь, слегка делая прерывистые вздохи, а на теле его были явные следы огнестрельного оружия. Оля Жукова и Аня Петрова оказывали мальчишке помощь первой необходимости. Искусственное дыхание, обработка и перевязка ран – всё это было необходимо для того, чтобы юный герой выжил. Пока они осторожничали с хрупкими костями солдата, другие девчонки в быстром темпе, применяли свои медицинские навыки на других бойцах. Таня стояла у шаткого окна, которое при каждом сильном порыве ветра открывалось и вновь закрывалось. Она до сих пор не могла поверить, что с такой лёгкостью нашла своих девочек в этом огромном городе. В течении часа Таня бежала, куда глядели её глаза. Она пряталась от любого прохожего, будь то старушка, ребёнок, русский солдат или фашист с гранатой. Оставаться незамеченной было само-собой тяжело, ведь не было такой дороги, где царило бы полное безлюдье. Наверное, Таню спасла счастливая случайность, ведь она знала в какой стороне находилась заброшенная больница, поэтому с такой уверенностью стремилась в верном направлении. Она добросовестно выполняла свою работу, пытаясь не оставить ни единого раненого без внимания, однако все мысли её были заняты совершенно другим. Таня страшно волновалась за Эриха и испытывала дурное предчувствие. Мысль о том, что он не явился к ней на встречу, не давала ей покоя, а подслушанный разговор немецких генералов ещё больше усугублял ситуацию. Она не знала где он сейчас, всё ли с ним в порядке и что вообще от него хотят те люди, но одно Таня знала точно – ей необходимо найти его во что бы то не стало. Но страх выбежать в одиночку и попасть под обстрел, был сильнее чем она могла представить. «Нет, Эрих никогда бы меня не бросил. Я точно знаю, что он пошёл бы за мной и в огонь, и в воду! А я? Я сижу сложа руки и даже не пытаюсь его найти. А что если он ранен? Вдруг он попал под обстрел или застрял в каком-нибудь окопе. Нет, я не смогу ждать пока он сам вернётся, я должна найти его прямо сейчас. Боже, как же страшно выходить на улицу. Начинает темнеть, ветер вовсю свищет, а бои всё никак не прекращаются. Что если попросить Шурку пойти со мной? Знаю, знаю! Она и так винит Эриха во всех моих бедах, а тут я ещё её за собой тянуть буду…Но другого выбора у меня нет. Я попрошу её шагнуть со мной в неизвестность, а там будь, что будет!»

Глаза у Тани были на мокром месте. Она развернулась от окна и подошла к Шуре, сидящей в углу и перебинтовывающей собственную руку, которую она порезала о стекло. Шура подняла своё веснушчатое лицо и посмотрела на взволнованную Таню, которая не знала с чего бы начать разговор.

– Эй, тебе чего?

– Шурочка, милая, я прошу тебя выслушай меня до конца…

– Так-так-так! Не вздумай сказать, что дело опять твоего Эриха касается.

Таня переглянулась по сторонам и убедилась, что их никто не слышит. Все девочки были заняты собственными делами, да и находились они вдали от угла, в котором сидела Шура.

– Касается, миленькая! Мы должны были с ним встретиться сегодня, но Эрих не явился. Я ждала его так долго, извелась вся, переживать вовсю начала…

– Ах! Хочешь знать моё мнение? Забудь его пока с ума не сошла.