Мой любимый солдат

День подходил к концу и выдался он не самым лёгким. Девочки расставляли свои вещи на новом месте. Медицинская дружина разместилась недалеко от посёлка Фряново, на берегу узкой речки. Девочки натянули большие шатры и обустроили их внутри, сделав там настоящие больничные палаты. А собственные вещи оставили в небольшой палатке, в которой собрались заночевать. По последним известиям, тем временем, пока среди дружины велись разговоры об отношениях Тани и Эриха, Москву окружили со всех сторон. Надвигалась воздушная атака, которую русская авиация не знала, как предотвратить. Зинаида Ивановна, вооружившись парой девушек, отправилась на подмогу авиации, ведь раненных среди них было так же много, как и в пехоте. Остальные остались во Фряново, им было поручено подготовить к завтрашнему наступлению целую роту солдат. Оставшиеся девочки покорно выполняли поручение Широковой и клали в сумки солдатам вещи первой необходимости, ведь им предстояла дальняя дорога. С каждым днём на улице становилось всё холоднее и холоднее. Отчаянная Таня, укутавшись шерстяным шарфом, сидела в шатре и напевала себе под нос какую-то мелодию. Ничего её не радовало, ведь помимо кровопролитной войны, которой не видно было конца, она испытывала чувство потери и безысходности от расставания с Эрихом. Она была огорчена тем, что бросила своего возлюбленного тайно, не посмотрев напоследок в его чистые, как небо глаза. «Глупая, глупая я! Зачем вообще позволила себе связаться с ним. Почему не сбежала в ту минуту, когда только обнаружила его на поляне? Рано или поздно он бы всё равно меня предал. Верно девчонки говорят, фашист он самый настоящий, дрянь из немецкой разведки. Узнал где лагерь наш находится, слава Господу, что мы покинули то место, слава Господу, что он не знает где мы сейчас. Этот страшный человек убил бы и меня, не моргнув и глазом. Ведь он убил уже сотню солдат, сотню ни в чём неповинных людей, подорвал тысячу домов, вместе со своими сослуживцами. Ненавижу Эриха за это, хоть и беспамятно его люблю!»

Танины мысли о случившимся всё никак не прекращались. Она хвалила и одновременно винила себя за то, что ушла от Эриха «по-тихому», так ничего и не объяснив. Усталость брала над вверх и едва опустивши свою голову на мягкий свёрток из простыни, Таня погрузилась в обрывистый сон.