Мой любимый размер

- Больной ублюдок,- прорычал Барс,- не бери на душу грех, просто забери меня. Тебе же нужен я только и чертов общак. Так возьми, — саквояж в руке стал каменно тяжелым. Нет, до Светки эта тварь не могла добраться, она под охраной. Тагир верил Егорову, как себе. Верил до тех пор, пока не услышал стук женских каблуков по чертову бетону, похожий на автоматную очередь и еще одни, легкие, такие знакомые шаги. Оглянулся и застонал. В лице Светки не было страха, только ледяная решимость. Сжатые губы дрогнули, когда она наконец – то увидела сына. По нему она лишь мазнула взглядом. Таким ледяным, что захотелось упасть на колени и вымаливать ее прощение. А она шла умирать. Он видел это, читал в глазах, полных решимости. Она, такая живая, такая нужная, шла на голгофу, под конвоем ведьмы. Тагир удивился, насколько разные эти две женщины. Словно свет и тьма. Любящая богиня и чертовка, никогда не знавшая любви.

- Мама,- всхлипнул Васятка. Тагир не успел среагировать. Его женщина рванула вперед, но вдруг опала на колени, и зарычала, пытаясь вырваться из пут. Тагир только сейчас заметил сковывающие цепи на руках и ногах Светланы. Тигран медленно подошел к распластавшейся на грязном полу женщине и занес руку для удара.

- Только тронь ее,- прохрипел Тагир,- я тебе обещаю, ты будешь подыхать очень медленно.

- Нет, брат. Я умру быстро, а ты свалишь за бугор. Деньги воров исчезнут. Хрен его знает, куда я их заныкал. А ты чистенький, убитый горем,  будешь доживать отмачивая копыта в океане, в компании бабы своего врага. Представляешь, прямо роман. Хоть сериал снимай,- рассмеялся Тигран. Разжал руку в которой держал ребенка. Васька упал на пол и пополз к матери. – Вы обречены, ты еще не понял?

- Мама, мамочка,- заплакал мальчик, прижимаясь к Светке, по щекам которой градом лились слезы. Она молча гладила взъерошенную голову ребенка, понимая, что прощается. И это было так страшно. Безысходно. Тигран вскинул руку с оружием.

*****

Умирать нестрашно. Страшно смотреть, как твой ребенок обреченно закрывает глаза, и склоняет голову, готовясь к неизбежности.

Ужасно смотреть в глаза человека, так похожего на того, кого любишь. Точную его копию. Только у того, другого, глаза теплые, похожие на топленый шоколад. У зверя, пришедшего за нашими жизнями, в глазах плещется безумие.

И я уже не могу высмотреть разницу в этих двух противоположностях, стоящих друг – напротив друга. Ослепла от страха за Ваську и еще не увидевшее свет дитя.

- Мама, мамочка.- пробивается в замутненное сознание тихий плач моего мальчика. Я обвиваю его руками, пытаюсь закрыть собой максимально. Подминаю под себя, понимаю, что эта защита очень хлипкая.

- Ты обещал, Тигран,- прошипела ледяная красавица. Неужели женщина может так? Вот так, обрекать на страдания маленького мальчика. За что? Просто за то, что он продолжение ее мужа?  –Ты мне обещал, что мальчишка приговорен.

- Ты все таки настоящая сука,- ухмылка убийцы искажает лицо. Нет, они совсем не похожи – Тагир и его брат. Разные, как два полюса. Оба ледяные и пустынные, но в одном есть жизнь и любовь. – Знаешь, детка, а давай ка ты сама. Ты так жаждешь смерти сопляка, что я не могу отобрать у тебя этого удовольствия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Нет,- шепот Марии, похож на сверхъестественный шелест. – Я не смогу. Сама не смогу.

- Это только в первый раз так страшно, малыш. А потом некоторым даже нравится,- так говорил наверное змей искуситель, уговаривающий Еву вкусить от запретного плода. До мурашек по телу ледяных, лишающе воли. – Ну же, мы и так давно повязаны, Маруся. Скрепим наш союз еще сильнее.

- Нет,- это даже не крик. Женский вой, похожий на взрыв.

- Зачем ты мне тогда нужна? – в голосе Тиграна больше нет тягучести. Его слова похожи на удары хлыстом. – Бери пистолет, сука.

Тигран наслаждается  своей силой, играет. И Мария, ей тоже сейчас стало страшно. Она сделала шаг назад, запнулась  о валяющийся на земле металлический штырь, взмахнула руками как птица. Он не дал ей упасть. Подхватил, прижал к себе, словно желанную игрушку.

- Нет,- Мария кричит безумно. Удар. Еще один. Я не чувствую к ней жалости. Не могу, как ни стараюсь.

Я смотрю на Тагира. Сейчас он и вправду похож на барса. Сильного, похожего на пружину, уверенного в себе хищника. Его тихий шепот, почти на уровне слуха, проникает в подсознание, оседает опадающими листьями.

- Я дам вам фору. Бери Ваську и уходи. Слышишь? Ничего не бойся. Мы больше не одни. 

Киваю, не понимая того, что он говорит. Только вот смогу ли я уйти? Главное вывести Васятку. Укрыть. А потом. Нет, я слабачка. Не смогу бросить того, кто меня вернул к жизни. Я бесхарактерная, безвольная, я так его люблю.

- Я спрячу Ваську,- одними губами, но он понял.

- Не делай глупостей, Светик – пистолетик. Все будет хорошо.

Снова киваю как болванчик. Сегодня я ему не верю