Мой личный враг

- Всегда есть что копать, - с досадой сказал Филипп. - Но дело не в этом.

- А в чем?

- В том, что ты безгранично мне доверяешь. Я ведь могу улететь и не вернуться, и ты никогда меня не найдешь. У тебя даже кредитки моей нет. Я живу в твоей квартире, сплю на твоем диване, а ты даже не знаешь, чем я целыми днями занимаюсь.

- У тебя своя работа... - неуверенно проговорила Александра: получалось, что она еще и оправдывается.

- И дело не в том, что тебе на меня наплевать, - как бы размышляя вслух, продолжал он. - Дело в том, что ты мне доверяешь. - Филипп вдруг улыбнулся и, вытянув длинную руку, прижал ее к себе. - И это самое удивительное, что случилось в моей жизни.

- Что "это"? - спросила Александра, замирая от его запаха, от тепла, исходящего от его тела.

- Ты, - ответил он, и они замолчали.

Она всегда раскисала от его случайных нежных слов. Сразу хотелось обнять его, прижаться лицом к теплому плечу и ни о чем не думать. Пусть бы он читал, или разговаривал по своему телефону, или дремал перед телевизором. Но минуты нежности случались очень редко, и сейчас ей не хотелось упустить такое мгновение, потратить его на выяснение отношений, на всякие объяснения...

"Мы все обсудим, но потом, потом..."- сказала себе Александра, боясь спугнуть его любовно-ласковый настрой.

Слишком они разные. Из разных культур, из разных миров. Он был так же недоступен ее пониманию, как теория кварков, и никогда не стремился проложить хотя бы шаткие мостки через разделяющую их пропасть. Он почти ни о чем ее не спрашивал. Она пыталась было делиться с ним своими переживаниями, но он или засыпал через пять минут, или отвлекался на телефон и больше к разговору не возвращался.

Он не имел никакого понятия о том, какие цветы она любит, где проводит время, с кем встречается и чем занимается.

"А если я тебе изменяю?" - как-то спросила она его, еще перед Новым годом. Он пожал плечами: "Я все равно не могу тебя контролировать. И не буду. И потом, это было бы... - он поискал слово. - Нечестно".

Подумаешь - нечестно! Но изменять ему ей и в голову не приходило. В постели с ним она чувствовала себя богиней, красавицей, волшебницей. Любовь с ним была не просто приятной. Она была опустошающей, бурной, страстной - совсем как в романах. Он изобретал какие-то немыслимые игры, возбуждающие ее до того, что она впадала в сексуальное буйство, хотя и очень этого стеснялась. Он любил ее почти каждую ночь, если только не приезжал совсем усталый или навеселе. Никогда не скажешь, какой бешеный любовный темперамент таился в этом мужчине! Хотя что она понимает в мужских темпераментах?

Филипп зашевелился, потянувшись за сигаретами, и Александра слегка отодвинулась от него.

- И все-таки, откуда ты его знаешь? - спросила она, понимая, что муженек сам ни за что не догадается рассказать ей хоть что-нибудь, успокоить ее.

- А? - переспросил он рассеянно. - А... он работал во Франции. Года два, что ли...

Вот и поговорили.

Чего она только не передумала, лежа на его плече, а он и думать забыл, что час назад бросил ее в слезах перед телевизором наедине с тысячью разных вопросов, в состоянии полного уныния.

- Я с тобой разведусь, - в сердцах сказала она. - Ей-богу!

- Я тебе разведусь, - пригрозил он, несказанно ее обрадовав. - Хочешь, съездим в Париж?

От неожиданности она резко повернула голову, больно задев его по подбородку, и уставилась ему в лицо. Филипп, сморщившись, потер подбородок.

- А деньги? - спросила она осторожно.

- Найдем, - сказал он.

- Подожди, но ведь жить там на что-то нужно... И билет. И отель.

- Какой отель, у меня там квартира! - бросил он с досадой.

- Ах, да, - вспомнила она. - Так ты это серьезно? Мы правда уедем? уточнила она для верности.

"Может, тогда меня и не убьют. Не поедет же киллер за мной в Париж", мелькнуло у нее в голове.

- Правда, - заверил он. - И так все это слишком затянулось...

- Что затянулось, Филипп? - не поняла она.

- Я хочу показать тебе Париж. - Он затушил сигарету. - Я имел в виду, что это нужно было сделать давно. Месяц назад. Или два. И не сочиняй никаких страшилок. Мы прилетим, поживем у меня, и ты задашь мне все свои вопросы. Обещаю тебе ответить на каждый. У тебя паспорт есть?

- Есть, - сказала Александра. - Когда я устроилась на телевидение, мы с бабушкой стали мечтать, как я повезу ее в Карловы Вары. Она умерла, а паспорт есть.

От волнения у нее дрожали руки. Господи, неужели он позвал ее с собой? Неужели правда?

- Когда умерла моя бабушка, мне было пятнадцать, - задумчиво начал Филипп. - Мы жили вместе, как ты с бабой Клавой. Родителям всегда было не до меня. И вдруг она умерла и оставила меня одного. Бросила, понимаешь? Глупо, конечно, но я долго не мог ей этого простить. Зачем она ушла? А я .как же? - Он снова закурил, хоть и не похоже было, чтобы волновался. - Меня моментально, в тот же год, выперли в колледж. А потом в университет. И мне даже в голову не пришло, что может быть по-другому.

Затаившись, Александра слушала его исповедь и даже вздохнуть боялась, чтобы не вспугнуть этот неожиданный порыв откровенности.