Мой личный сорт Бонда

— И все-таки, — спросила я, когда Ветер расплатился, и мы снова направились к дому, — реально ли совершить идеальное преступление?

Он рассмеялся.

— Конечно, нет.

— Почему?

— Потому что. Все тайное рано или поздно становится явным, это известно даже ребенку.

— Но ведь сколько нераскрытых дел.

— Во-первых, многие из них просто случайны, я имею в виду, что преступник не планировал идеальное преступление. А во-вторых, поверь мне, всегда находится кто-то, кто раскроет преступление. Вопрос только в том, поделится он этой информацией или нет.

А теперь пригни голову пониже на всякий случай, чтобы твое лицо не бросалось в глаза.

Мы пересекли двор и, поднявшись на крыльцо по ступенькам, оказались у железной двери с домофоном. Ветер быстро что-то набрал, дверь открылась. Пройдя через коридор в другой, где располагались лифты, мы поднялись на четвертый этаж. Длинный коридор уходил в две стороны, заканчиваясь окнами. Ветер уверенно пошел направо и остановился у последней двери. Она и оказалась нужной нам. Я жутко нервничала, подобные дела мне были в новинку. Возился Саша недолго, рука у него явно набита, вскоре в замке что-то щелкнуло, и, мягко опустив ручку, он открыл дверь. Я стояла рядом, слегка пританцовывая от страха. Спустя еще мгновенье, мы уже входили в просторную прихожую. Я только заметила, что на руках у Ветра перчатки, вроде мотоциклетных.

— Ничего не касайся, — шепнул он мне, я шмыгнула вперед и замерла, оглядываясь, пока он закрывал дверь.

На полу были следы, указывающие на место преступления, но я на удивление спокойно отреагировала, видимо, не осознала до конца. Ветер поманил меня куда-то вперед, одновременно осматривая все вокруг, так мне казалось. Честно сказать, наблюдать за ним в этот момент было интересно и как-то даже приятно: его движения были плавными и вымеренными, он скользил, словно хищник, глаза фиксировали детали, а мозг перерабатывал это в информацию. Я вдруг поняла, что присутствую при уникальном в своей жизни событии: наблюдаю, как работает человек, находящийся вне закона. И плевать, что у него какая-то высокая репутация, поступки говорят сами за себя. Надо сказать, в тот момент я поняла одно: не дай бог столкнуться с Ветром, будучи его врагом.

Пока я наблюдала и размышляла, мы пересекли холл и оказались в просторной гостиной, отделенной от кухни барной стойкой. Я увидела на стенке фотографию: мужчина лет сорока с двумя ребятами около двадцати.

— Это Хмелев с детьми, — подтвердил мои догадки Ветер. Я присмотрелась к мужчине.

Хмелев брился наголо, что совершенно не вязалось с образом, созданным в моей голове.

На фото он улыбался, но взгляд все равно оставался серьезным. Он был явно невысокий, крепко сбитый, в принципе, довольно симпатичный. Пока я пялилась на фото, Ветер осмотрел все остальное. Не знаю, что высмотрел, я не замечала ничего. Тут Саша, как назло, спросил:

— Что скажешь о владельце?

Вздохнув, я еще раз осмотрелась и стала обходить комнату.

— Человек явно не нуждается в деньгах, — высказала очевидную мысль, которую мы и так знали.

— Хорошо. Держись подальше от окон. Что еще?

— Время в этой квартире проводит в основном на диване.

— Почему?

— На полках и столиках пыль, везде, за исключением столика у дивана.

— Что еще?

Я вздохнула.

— Это, что, какой-то экзамен?

— Просто интересно твое мнение.

— А сам что скажешь?

— Хмелев, скорее всего, ждал своего убийцу.

— Что? — Уставилась я на Ветра, открыв рот.

— Обрати внимание на барную стойку. Бутылка виски и бокал. Как мы помним, рядом с убитым был найден бокал с разлитым виски. Вряд ли он пьет сразу из нескольких бокалов.

— Значит, он ждал этого человека, достал бутылку и сразу два бокала. Налил себе, и тут пришел он.

— Или она. Теперь вспомним время убийства: третий час ночи. Посетить в такое время может или близкий друг, или любимая женщина. В крайнем случае деловой партнер, если случилось что-то серьезное. Однако исходя из распечатки его звонков ясно, что никто в это время ему не звонил.

— Значит, о встрече было договорено заранее.

— Точно. Я посмотрел тех, с кем он общается. Одно имя за последний месяц повторяется чаще обычного: некто Татьяна Малышева. Впрочем, об этом потом. Пройдемся по квартире.

Остальная часть осмотра прошла в молчании. Ветер что-то высматривал, периодически хмурясь или кривя губы. На все ушло где-то полчаса, и вскоре мы покинули дом и двор, устроившись на этот раз на лавочке в соседнем.

— Что расскажешь? — Обратилась я к Ветру. Он положил голову на спинку скамейки и вздохнул, глядя на небо.

— Ничего. Что-то не нравится мне в этой истории.

— Что именно?

Саша немного помолчал, потом повернул голову ко мне.

— Мотив точно есть, но мы его не видим. У меня было несколько мыслей касательно бизнеса Хмелева, в том плане, что убить могли из-за этого. Но все больше похоже на то, что здесь что-то личное. При этом, все так удачно складывается… — он замолчал, я немного поморгала.

— Я ничего не поняла, — сказала честно, он улыбнулся.

— Потому что и понимать нечего. Во сколько у тебя встреча с этим Рубеном?

— В десять утра.