Мой личный ад

— Я слабак, Хель. Но даже такому идиоту как я не придет в голову трахать свою женщину на глазах у изумлённой публики, чтобы успокоить нервы и поставить ее на место. А еще я нихрена не понимаю, почему ты позволила ему это сделать, — Бен оторвал руки от ее лица, требуя смотреть ему в глаза и дать ответ. — Скажи мне, Хелл!!! Какого дьявола ты просто стояла и терпела это? Я же сам тебя учил, ты могла…

— Когда? — спросила она бесцветным голосом. — Ты спрашиваешь, почему я позволила ему это сделать. Так вот я уточняю: когда? Сегодня или вообще?

— Что? — выдохнул Бен.

— Ты думаешь, мы впервые такое делали? Нет. Артуру нравится заниматься сексом в общественных местах. И особенно, когда нас действительно видят, а не просто есть риск быть застуканными. Это нормально, Бен. Такие у нас игры. Такие отношения.

Он тут же убрал руки, словно ее кожа обожгла его. Бен встал, отвернулся к воде. Сжимая кулаки, он изо всех сил боролся с брезгливостью, взывая к здравому смыслу. В его памяти жила светлая невинная Дева, которая сводила его с ума, а рядом стояла на коленях разодранная в клочья, облепленная кровавыми крыльями темная порочная Валькирия.

— Что я сделал с тобой, Хелл? — проговорил он в небо.

— Я сама это сделала.

— Не без моей помощи.

— Не без нее, но сама.

— И что теперь? — обернулся Бен. — Вернешься к нему? Будешь танцевать с ним? Продолжишь избиение младенцев на спаррингах? Сможешь?

— А что мне остается? Куда я денусь?

— Куда угодно.

Хелл снова захохотала, и в этот раз ее смех был похож на тот, что раскатился над полем во время их схватки. Бен схватил ее, потряс, попытался обнять, но она не позволила. Он только и мог, что просить ее:

— Пожалуйста, родная, не делай этого. Уходи от него. Ты не понимаешь? Я сломал тебя, да. Но Артур, он не остановится, пока не уничтожит тебя, пока ты не прогнешься под него целиком и полностью, пока ты не станешь его жалкой тенью, пока не потеряешь себя.

Хелл подавилась смехом, замерла на миг, чтобы поднять голову и сказать:

— Молодец, Гриш. Ты как всегда в своем репертуаре. Судишь — рядишь, развесил на всех ярлыки, а сам ни черта не можешь. Напел про любовь, разве что в ножки мне не поклонился весь такой раскаявшийся…

— Что? — он не понимал, куда она клонит.

— Прекрати! — взвизгнула Хелл. — Я легко поверю, что ты сам не в состоянии дотумкать, но уж Стейна не постесняется озвучить свои коварные планы. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я.

— Кажется, начинаю понимать.

— Аллилуйя. И все равно не скажешь вслух. Ладно. Я сама. Как всегда. Мне несложно. Прими командование, Бен. Хватит уже жевать свои неуверенные сопли. Кен не пустит меня в бой, но ты можешь. Я хочу Посвящение, имею право. У меня есть бой за плечами, куча спаррингов и одобрение Старшего. И мне плевать, в каком клане быть. Сделай меня Волком, Бен, — утрешь нос Кену. Да и тебя я больше не смогу убивать. Ну что ты смотришь?

— Откуда ты знаешь, что меня выдвинули в Командиры?

— Подслушала на Совете. В шатрах паршивая звукоизоляция, можно сказать — никакая.

— Я не дал ответа.

— Знаю. Ты обещал подумать, вот и займись этим.

Хелл оттолкнула его руки, сбросила с плеч куртку на землю, отряхнула брюки от травы.

— Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Прекрасно понимаю. Тебя пригласили к Эрику в поместье?

— Да.

— Там ты должен будешь дать окончательный ответ?

— Да.

— Я тоже иду. С Артуром. Думай, Бен, думай, — посоветовала она, засовывая в карман пачку сигарет. — Потуши, пожалуйста, огонь, когда будешь уходить.

Хелл медленно удалялась из зоны видимости, оставляя Бена наедине с лесом, озером, костром и хаосом мыслей.

Глава 17. Пленник и гость

Вам бы переиграть, только целься, не целься,

Не подменишь значков на игральных костях.

Пусть вино при свечах романтично донельзя…

Вы в плену, хоть почти что в гостях…

В этом доме все время гостит кто-нибудь,

Не стесняйтесь, коль вам довелось.

Знать, беседа длинна, Я налью вам вина.

Добрый вечер, мой пленник и гость.

Канцлер Ги — Романс Ротгера Вальдеса

Бен смотрел, как Кеннет и Хелл покидают лагерь. Его трясло от беспомощности, гнева и омерзения. Эти двое вели себя так, словно губа Хелл была разбита в бою, а Кена не ублажал Стейну во время пира. Со стороны они казались вполне счастливыми, очень спокойными и даже милыми. Кеннет небрежно закинул руку на плечи своей девушки, которая прятала лицо от пронизывающего ветра, уткнувшись ему в грудь. Они собрались раньше остальных и ждали Эрика, чтобы вместе отправиться туда, где обычно оставляли машины. А Бен ждал поезда, не имея сил уйти к станции и оторвать взгляда от парочки, отношения которой он был не в силах понять и принять.