Мой хозяин. Я не твоя собственность

— Чем угодно, — подтянул меня к себе и, обхватив голову, пристально посмотрел в глаза. – До тебя у меня не было ничего, Милана. У меня было всё, но при этом не было ничего. Желание защитить тебя – инстинкт.

— От чего, Вандор? – я не заметила, как положила ладонь ему на грудь. Только что мне хотелось отвесить ему оплеуху, а теперь я не могла заставить себя отойти от него. — От чего ты хочешь меня защитить? От правды? От прошлого? От жизни? Это эгоизм, Вандор.

— Это не эгоизм, — запустил пальцы в мои волосы. Погладил затылок. – Это любовь мужчины к единственной для него женщине.

Я и не знаю, что подействовало на меня сильнее. Его ли слова, сказанные тихо, но впечатавшиеся под кожу, взгляд ли, сковавший сущность трепетом, или руки. Мой муж. Его опасались сильные мира сего, ему подчинялись, а оружие в его руках становилось смертельным.

— Тогда люби меня, — выговорила я. – Люби, Вандор. Но не души любовью. С тобой я хочу дышать. Не заставляй меня задыхаться.

— Посмотрим, — он смял мои губы. Так напористо, что я не успела сделать глоток воздуха.  Втиснул мне в рот язык, собрал волосы и отнял последние силы, остававшиеся на сопротивление. А были ли они вообще когда-нибудь?!

Рука моя опустилась к его животу, бёдра наши соприкоснулись, и я почувствовала его твердеющий член. Голодный поцелуй был влажным и сладким. Я таяла, ещё злая и заведённая, но уже готовая быть его здесь и сейчас. Между ног ныло, живот свело от предвкушения.

Выдернув руку, я обхватила мужа за шею и шире раскрыла рот, отвечая ему. Застонала, подставила губам скулу.

— Как же я хочу тебя! – просипел Вандор. – Шесть лет хочу только тебя. Чуть ли не каждый день трахаю, а хочу не меньше.

— Наверное, плохо трахаешь, — погладила его шею. Вандор больно прикусил мою кожу.

— Плохо? – зрачки были чёрными, а вокруг – холодная синяя радужка.

Я облизнула губы. Его взгляд напугал меня своим неистовством. Скажу ещё что-нибудь, и он возьмёт меня прямо тут, на ковре в холле.

Стоило мне подумать об этом, скрипнула одна из дверей.

— Шестьсот тринадцатый, — шепнула я.

Муж дотронулся до моего рта. С силой провёл пальцем по губам. Наклонился и поцеловал так, что губы стало саднить. Если бы мог сожрать, это бы и сделал. Погладил по ягодицам и стиснул меня. Его член был таким твёрдым, что это не могла скрыть даже одежда. Я задохнулась от той мощи, которая исходила от Вандора. Его наглая усмешка и чёрно-синяя бездна глаз вскружили голову.

— Нашли место, — чопорно фыркнула пожилая леди с пушком серебристо-баклажановых волос на голове. Её обвислые старческие щёки болтались, как пустые мешочки, уголки тонких губ были опущены вниз.

— Изви…

Попросить прощения муж мне не дал. Смерил старушенцию презрительным взглядом и лизнул мою шею, сминая платье на заднице.

— Вандор, — шикнула я.

Он хмыкнул. Ни дать ни взять набрался у своего дружка.

Молча поцеловал и повёл по холлу. Я только и делала, что перебирала ногами, чтобы успеть за ним. Шестьсот тринадцатый оказался самым последним.

— Президентский люкс, — проведя ключ-картой, толкнул Вандор дверь. – Хотя сомневаюсь, что наш президент когда-нибудь решит им воспользоваться.

Мы вошли внутрь, и дверь захлопнулась, отсекая нас от внешнего мира. В коридорчике загорелся свет.

— Ты же решил. Вряд ли он избирательнее тебя.

— В некоторых вопросах точно нет, — муж надвигался на меня до тех пор, пока я не стукнулась спиной о стену. Я оказалась в ловушке, выбраться из которой смогла бы, только если бы позволил Вандор. Волоски на руках приподнялись, инстинкты обострились. Миг, и Вандор припечатал мою правую руку, ещё один – левую.

— И в каких же?

Уголок его губ многозначительно дёрнулся. Медленно он начал поглаживать мои руки – от пальцев вниз, к запястьям. Рывок, и я, ахнув, влетела ему в грудь.

— Хочешь поговорить о нашем президенте именно сейчас?

Вандор обхватил меня за талию.

— Не хочу, — погладила его шею. – Я вообще не хочу о нём разговаривать.

— А чего хочешь?

— Хочу… — над ответом мне даже не нужно было задумываться. – Хочу, чтобы ты любил меня.

— Сейчас?

— Всегда.

4.2

Потянув ленту, он развязал бант стягивающего талию пояса. Платье опало на бёдра, и Вандор принялся задирать подол.

— Без проблем, — руки оказались на коже.

— Ты ужасный, — накрыла его кисти своими, не останавливая – немного придерживая. – Но когда мы ругаемся, Вандор… Не хочу.

Погладила его по лицу. Он взял меня за руку и, выгнув кисть, прикусил четырёхлистник на запястье. Приласкал языком, посасывая кожу, и опять прикусил. Сжал зубами и зверем, искоса, посмотрел на меня. Переплёл наши пальцы и, больше ничего не говоря, развернул меня лицом к стене. Навалился сверху и задрал платье. Грубая ткань его джинсов соприкоснулась с моей кожей, ставшей чувствительной, воспалённой желанием его ласк. Я закрыла глаза, кусая губы, подалась ему навстречу ягодицами.

Вандор издал глухой рык, втянул носом воздух у моего уха. Глубокий, размеренный и откровенный вдох. Ладонь его прошлась по моей спине вдоль всего позвоночника. От ягодиц до самой шеи.