Грант плещется в воде, но я избегаю смотреть на него, боясь, что он увидит стыд в моих глазах. И каким-то образом поймет, что в моей голове был Матео, а не он.
К счастью, Куинн крепко спит на полотенце, так что мне не приходится объяснять ей последние десять минут.
— Есть еда? — говорит Грант, выходя из воды и выглядя совершенно незатронутым тем, что произошло между нами. — Я нагулял аппетит. — Он подмигивает, затем опускается на полотенце рядом со мной, так близко, что наши бедра соприкасаются.
Я наклоняюсь и целую его влажные губы. Его взгляд теплеет, и парень улыбается.
Это правильно.
Верно?
ГЛАВА 12
Меня сейчас стошнит.
Сегодня я сделала триста восемьдесят семь фотографий. И ни одной достаточно хорошей для моего портфолио. Целый день потрачен впустую.
Может быть, не совсем впустую. Я действительно наслаждалась походом. И не могу заставить себя сожалеть о том, что произошло между мной и Грантом, только потому, куда ушли мои мысли, пока мы этим занимались.
Но целый день и полная карта памяти снимков, которые мог бы сделать любой турист с приличной камерой. Неужели это все, что я есть? Туристка, изображающая профессионального фотографа.
Захлопываю ноутбук и запускаю пальцы в волосы. Стону, сжав руки в кулак. Я не могу позволить себе ни одной потраченной впустую секунды. Мне нужно десять снимков, представляющих исключительную художественную композицию и разнообразие. Я здесь уже целую неделю, а у меня только один. Один!
Трепет моего пульса переходит в такой сильный стук, что болит грудь. Крошечный голос в моей голове шепчет слишком знакомый вариант — я недостаточно хороша. Не для того, чтобы получить международную стажировку. Не для того, чтобы делать снимки, которые западают в души людей.
Я потратила все имеющиеся у меня деньги, чтобы приехать сюда. Если через две недели не уеду с выигрышным портфолио, у меня не будет плана «Б». Мои глаза горят, а в груди так тесно, что хоть вой. Я собираюсь застрять в Южной Дакоте, делая школьные фотографии, до конца своих дней.
Теперь я почти задыхаюсь. У меня может случиться сердечный приступ.
— Эй, ты в порядке? — Энди стоит передо мной в купальнике, ее длинные волосы заплетены в две косы по обе стороны головы. Она, вероятно, собирается заняться серфингом на закате.
В середине нервного срыва я не услышала, как она подошла.
Остальные жители дома уже давно ушли заниматься серфингом. Куинн последовала за Джейком по пятам в качестве его личной болельщицы. Я не видела Матео весь день, и за это ему благодарна. Я не смогла бы встретиться с ним после того, что случилось с Грантом, по крайней мере, не покраснев от смущения.
— Хорошо, спасибо. — Я оттолкнулась от стола.
— Хорошая попытка. — Уголок ее рта приподнялся.
— Что?
— Это может сработать на парнях, но не на мне. — Ее взгляд цвета карамели становится задумчивым. — Женщины знают, что «хорошо» на самом деле означает совсем не хорошо.
— Ты права. Все плохо. — Я встаю и отключаю камеру от ноутбука, чтобы упаковать устройство и шнур. — Но все наладится.
Мы с Энди почти не знаем друг друга, и я не собираюсь утомлять ее подробностями моей профессиональной карьеры, которая сгорела, даже не начавшись.
Она кивает пару раз, кажется, хочет что-то сказать, но поворачивается к открытым стеклянным дверям. Сделав один шаг, останавливается, затем снова поворачивается ко мне лицом.
— Если из-за Гранта?
Мгновенно растерявшись, я отвечаю недостаточно быстро, и она продолжает.
— Для него это будет тяжелая пара дней. — Она пожимает плечами. — Сделай ему поблажку.
— Я… —
К тому моменту, когда формулирую внятный ответ, девушка уже стоит на песке с доской для серфинга под мышкой.
О чем, черт возьми, она говорит? Энди явно считает, что мы с Грантом ближе, чем есть на самом деле. Мы друзья. А что такое несколько общих оргазмов среди друзей? Но мы не настолько близки, чтобы он сообщал что-то, что заставило бы меня думать, что у него тяжелые времена.
Сегодня он выглядел хорошо. Даже идеально.
О чем, черт возьми, она говорит?
Я решаю, что это действительно не мое дело, и возвращаюсь к ощущению себя неудачницей. Сегодня вечером я устрою вечеринку жалости к себе, а завтра возвращаюсь к работе.
Пять пицц и четыре часа спустя гостиная заполнена людьми. В воздухе висит густой дым, а Дилан стоит на журнальном столике и поет песню Боба Марли во всю мощь своих легких. Куинн удалось уговорить всех на стрип-караоке, которое, по ее правилам, похоже на обычное караоке с одной оговоркой. Каждый раз, когда путаешь слова, ты теряешь один предмет одежды. Чем больше травки выкуривается, тем более голыми становятся люди.