Мой янтарный берег (СИ)

Охотник Косо потянулся за стрелой, и Славка с усилием потеснил его в сторону. Дождавшись, пока пропадет тяжесть колчана за плечами, выключил свет и откинулся на подушку.

- До заката, – буркнул он, уставясь в белеющий потолок. – Даю тебе время на размышления. Потом спрошу еще раз и выпущу Охотника. Иди спать. И Ожерелье сними, оно тебе не идет. Можешь не бояться, я все равно не могу его взять, пока ты сам не отдашь.

Олег дергано, как сломанный, встал, с усилием, будто тяжелое ярмо, снял Ожерелье, зажал его в кулаке и ушел. Славка закрыл глаза. Ему снились чужие миры, с тихим шелестом исчезающие в холодном синем пламени.

*

Спали до обеда, ели в молчании и без аппетита. Даже девчонка прикусила болтливый язычок и молча хлебала суп, шумно дуя на каждую ложку. Потом – словно фигурки из часов, двигающиеся по заведенному порядку – пошли на пляж. А погода стояла великолепная: синее небо, сколько хватало глаз, края белоснежных кучевых облаков едва выглядывали из-за дюн. Песок потеплел, даже вечный ветер притих, и волны, так свирепо бросавшиеся на берег, выбегали на отмель с едва слышным шуршанием, почти не баламутя воду. Море на мелководье было прозрачным, золотистым, зеленым.

Света, повеселев, полезла в редкостно теплую воду, просидела там битый час и вылезать не собиралась. Наверное, отрастила жабры и ждала появления чешуи с плавниками. Славка тоже окунулся несколько раз – больше нырял, стараясь слоем воды отгородиться от назойливого шума гигантских крыльев. Олег сидел возле моря, подставив спину солнцу, и смотрел, как шипящие волны облизывают ему босые ноги.

- Я бы на твоем месте искупался, – сказал Славка, улегшись на живот на мелком. Волны легонько толкали его в затылок.

- Потом, – обронил Олег, пересыпая мокрый песок.

Славка покачал головой.

- Сколько ты здесь? Почти две недели? И говоришь так каждый день. Боюсь, сейчас именно тот случай, когда потом может и не наступить.

Олег продолжал выводить бессмысленные каракули, тут же исчезающие под слоем воды.

- Стесняться тут некого, если ты этого еще не понял, – убеждал Славка. - Для малявки ты такой, какой есть, другого она не знает. Ты ей и без рук, без ног нравился бы. А я собираюсь тебя убить. Это во-первых. А во-вторых, вчера, поделюсь секретом, на полном серьезе решал, трахнуть ли тебя, если ты начнешь ко мне приставать, как грозился. Но ты приставать не стал – я еще не разобрался, к счастью или к сожалению. Короче, градус интимности уже достаточно высок, чтобы отправить к черту все стеснения.

- У меня плавок нет, – проговорил слегка ошарашенный этой речью Олег.

Славка сделал широкий жест.

- Пляж пустой, а меня ты ничем не удивишь.

Олег глазами указал на бултыхающуюся неподалеку Свету.

- Попросим, чтобы отвернулась, – вздохнул Славка. – Не делай такое лицо. Трусы-то у тебя есть? Ну и отлично. Высохнешь.

Подтянувшись на сухое, Олег снял джинсы. Славка посматривал краем глаза. Ноги как ноги, разве что кожа бледная. Даже мышцы не атрофировались. И стоило столько страдать?

Под радостный визг девчонки Олег пополз к морю.

Ближе к восьми вечера пришли тучи. С посеревшего моря задул пронизывающий ветер. Они оделись и перебрались с берега в дюны – ветер там поутих, но намного теплее не стало. Света, стуча зубами, жалась к Олегу. Тот обхватил ее рукой, пытаясь согреть, но и сам вздрагивал. Тем не менее никто даже не заикался о том, чтобы закругляться и идти домой.

- Можно костер развести, – осенило, наконец, Славку.

- Ура! – Света подскочила, словно на пружине. – Я веточек наберу, – важно сообщила она и направилась к темнеющему за дюнами лесу.

- Далеко не лезь, – крикнул ей вслед Олег и нахмурился. – Может, не стоит отпускать ее одну?

- Да ладно, она сама вызвалась, – отмахнулся Славка. – Медведей здесь нет. Маньяков, кроме нас с тобой, тоже.

Олег возмущенно фыркнул, а затем – совершенно без перехода – жалобно произнес:

- Мы с Караваем никого не убивали.

Славка приподнял бровь:

- Но?

- Ты говорил, что хочешь меня убить.

- Ты меня тоже, да? – Славка усмехнулся. – Я знаю. Знаю даже, как именно. Сказать?

Олег потер лоб, нос, закрыл лицо рукой.

- Нет. Пожалуйста.

Выглядел он, съежившийся, дрожащий, таким несчастным, что Славка вместо обычного презрения ощутил укол жалости и тронул парня за локоть. Пальцы Олега легли ему на запястье и застыли, едва касаясь, будто не зная, сжать или оттолкнуть.

- Это не ты. Это птица в твоей голове. Программа, согласно которой я – объект, несущий угрозу, и меня надо уничтожить. А Ожерелье – пусковой механизм, детонатор. Рано или поздно он сработает. Другое дело, позволю ли я тебе, но все равно. Но если ты отдашь Ожерелье, программа не запустится. Все пройдет и забудется, как страшный сон.

Олег молчал.

- И что, – не выдержал Славка, – даже не попробуешь ничего предпринять? Часики-то тикают.

Олег убрал руку и послал его. По крайней мере, прозвучало это именно так.

- А по-русски?

Олег отвернулся. Славка с некоторым сочувствием смотрел ему в спину.