Мой единственный

Не понимая, зачем делает это, Джулия вдруг принялась рассказывать своей новой знакомой о женихе. Что бы им ни рассказал Ор, то была версия событий, изложенная с точки зрения Ричарда… Она вовсе не пыталась изобразить себя безупречной… Нет, ни в коей мере… Ее вспыльчивость и высокомерные, ядовитые реплики Ричарда образовывали в прошлом крайне взрывоопасную смесь. Они оба были виноваты, что не смогли поладить друг с другом.

– В прошлом у меня был ужасный характер, – призналась Джулия, завершая рассказ. – Ричард всегда знал, как меня посильнее задеть.

– А с тех пор в вашем характере что-то изменилось?

Джулия засмеялась.

– Не знаю, вот только после нашей последней встречи с Ричардом до его бегства не помню, чтобы хоть раз закатывала настоящие истерики. Но при мысли о нем меня всякий раз охватывал гнев, поэтому я выбросила его из головы, перестала вспоминать.

– Совсем не похоже на Ричарда, которого я знаю, – сказала Габриэлла. – С первой нашей встречи он всегда казался мне непринужденным и обаятельным малым, любящим веселиться и шутить в кругу товарищей. Кажется, не в его характере относиться к чему-то серьезно.

Слушая это, Джулия чувствовала, как на нее накатывает волна грусти и ощущение собственной вины. Неужели она лишила Ричарда радости жизни, когда они еще были детьми? Она уже успела мельком узнать в нем того человека, который был столь небезразличен Габриэлле, – веселого, обворожительного незнакомца, с которым Джулия встретилась на балу, не подозревая, кто перед ней. Галантного мужчину в отеле, который, несмотря на боль, прогнал пчелу. Смеющегося грубияна на постоялом дворе, который толкнул ее на постель и страстно поцеловал… Этот мужчина очень сильно отличался от прежнего Ричарда.

– Вы правы, мы будто говорим о двух разных людях, – тихо ответила Джулия. – Ни на одной из наших встреч в прошлом я ни разу не видела его улыбающимся. А вот фыркал и хмыкал он частенько.

– Удивительно, как сильно человек может измениться всего за несколько лет, – произнесла Габриэлла.

– Конечно, много лет пролетело с тех пор, но мне кажется, нужно принять во внимание сопутствующие обстоятельства. Вы познакомились с ним, когда все его беды оставались позади. Избавившись от влияния отца и угрозы нежелательного для него брака, он, полагаю, обрел душевный покой и стал таким, каким мог быть прежде, если бы не влияние отца-тирана. Уверена, что как только все останется позади, Ричард снова станет человеком, которого знаете вы.

– Но вам тоже было непросто. Ведь угроза нежеланного брака тоже висела у вас над головой.

– Когда мы были детьми, все казалось не так уж плохо. Как только я возвращалась домой после очередного визита к графу или Ричард уезжал домой, моя жизнь становилась обычной, и я была вполне счастлива. Только достигнув брачного возраста, я начала тревожиться о своем будущем. Я хочу детей и настоящего мужа, хочу любви.

– У вас есть кто-то на примете?

Джулия горько рассмеялась.

– Я помолвлена с самого рождения с сыном лорда. Все это знают. Знакомые мужчины обращались со мной так, словно я уже замужем. Я только собиралась искать мужа. Прошло много времени с момента его исчезновения, и я обратилась в суд с просьбой признать Ричарда мертвым. Но тут он явился собственной персоной и помешал мне.

Габриэлла вздрогнула.

– Какая печальная история… Ричард никогда не доставлял мне серьезных хлопот, пока не увлекся замужней женщиной. Но все эти прегрешения ничто по сравнению с высылкой на каторгу, расположенную на другом конце мира. Кто бы мог подумать, что на такое способен родной отец! – вздохнула Габриэлла. – Не удивлюсь, если окажется, что Джеймс прав: лорд Менфорд, возможно, не настоящий отец Ричарда и так жестоко обращался с ним в детстве, потому что ему пришлось принять и воспитывать бастарда жены.

– Полагаете, граф таким образом мстил жене? Вымещая свою обиду на мальчике, наказывал Ричарда за ее грехи?

Габриэлла кивнула.

– Это все объясняет. Отец не может быть настолько жесток, если, конечно, он не безумен.

– Нет, он не безумен. Будь это так, граф не смог бы столь искусно скрывать свое безумие под маской здравомыслия.

– Ор говорил, что Ричард ненавидит отца. Не сомневаюсь, что сам он предпочел бы быть бастардом.

– Это все равно не спасет нас от того положения, в котором мы оба очутились, – сказала Джулия. – Даже если мы без обиняков выскажем это графу в лицо, он все равно откажется разорвать этот гнусный договор. Согласно букве закона, Ричард носит его фамилию и обязан выполнять условия брачного договора, законнорожденный он или нет.

– Пора спускаться вниз, леди, – сообщил Дрю, подходя к жене и обнимая рукой ее за талию. – Конечно, невеста и друзья жениха имеют полное право ожидать наверху, пока его освободят. Но Джеймс не хочет, чтобы женщины на верхней палубе отвлекали.

– Судно вышло из Англии в море всего пять дней назад, – фыркнула Габриэлла, глядя на мужа. – Вряд ли они успели так изголодаться по женщинам.

– Собираешься спорить с Джеймсом?

Габриэлла засмеялась.