Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

Очень помогла нам одна финская группа. Когда эти туристы в усыпальницу спустились и узнали, что ее восстанавливаем, они деньги дали. Все, наконец, отремонтировали, подсветку сделали. В скором времени состоялось прославление дорогого батюшки Иоанна. Очень торжественно было. На другой стороне речки Карповки, которая перед монастырем протекает, тысячи и тысячи людей собрались, одних только архиереев было двадцать. И уже не боялись советской власти, Перестройка началась.

Однажды святой батюшка явно помог… Монастырь трехэтажный: в самом низу усыпальница, на втором этаже – церковь во имя преподобного Иоанна Рыльского, на третьем – собор Двенадцати апостолов. После прославления стали восстанавливать собор, точно так же много чего вынесли – машины какие-то, бесконечный мусор. Крыша текла. Дошло дело до куполов – стали их медью перекрывать. Медью перекрыли, кресты заказала. Уже один, второй, позолотили, третий, четвертый крест, поднимать их стали. А рабочие говорят, что пора бы и рассчитаться с ними. Я прошу их, умоляю подождать, нет сейчас такой суммы, дам им немного денег, а они у меня опять просят. Стала ходить в усыпальницу, и батюшку просить: пошли денег, помоги мне. И приехал вдруг один мужчина из Ростова-на-Дону, дал мне конвертик, а там оказалась именно такая сумма, которую я была должна рабочим. Вот какое было чудо.

Наконец добрались до покоев, где жил святой старец. Не стерлось из памяти народной то, что было связано с его жизнью в монастыре, все точно знали, где эти покои находились… Святейший позвонил на Карповку и попросил, чтобы побыстрее сделать покои отца Иоанна Кронштадтского, потому что он хочет в Питере, не в епархии останавливаться, а в Иоанновском монастыре. И мы старались как можно быстрее отремонтировать батюшкины покои. Я к батюшке Иоанну всегда обращалась, и до канонизации. И вот опять чудеса милости Божией пошли: батюшкины вещи стали возвращаться. Вдруг привезли батюшкин большой письменный стол, который сейчас стоит в его покоях. Потом митру привезли, епитрахиль, шубку. Что-то на Карповке осталось, а некоторые вещи я матушке Варваре отдала. Теперь в Пюхтицах в большом зале отремонтированного корпуса батюшкины вещи лежат…

Святейший так радовался, что монастырь так быстро возрождается, прошло всего около двух лет с начала восстановления. И вот однажды вечером он позвонил и спрашивает у меня, как идут дела. Я отвечаю: «Ваше святейшество, батюшкины покои почти готовы, паркет положили, лаком покрыли. Карнизы повесили, шторы. Вас теперь будем уже встречать в батюшкиных покоях». – «Спаси, Господи, мать Георгия, вас за те труды, которые вы здесь понесли, – сказал он. – А теперь вам надо потрудиться в Иерусалиме, в Горненском монастыре…» У меня и трубка чуть из рук не упала…

Протоиерей Николай Гурьянов: «Какая ты счастливица!»

Еще при патриархе Пимене к нам в Пюхтицу приезжал тогдашний митрополит Талллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), и однажды он сказал, что есть благословение из числа пюхтицких сестер собирать пополнение для Горненского монастыря на Святой земле. В Пюхтицком монастыре, который никогда не закрывался, было тогда около 100 сестер, поэтому можно было выбрать кандидаток в Иерусалим. Это было в начале 80-х годов. Надо было собрать группу и подготовить ее к жительству на Святой земле. Такую группу собрали, и в специальном «иерусалимском корпусе» открыли мастерские. И вот приехал в Пюхтицу отец Николай Гурьянов с острова Залит. Матушка настоятельница благословила мне показать ему иерусалимский корпус. Я шла впереди. Открываю одну келью, другую – золотошвейную, рукодельную, иконописную. Кто-то из сестер говорит: «Батюшка, мы так счастливы, что нас направляют в Иерусалим. Но как же мы там жить будем – там ведь игуменьи нет». А он у меня за спиной на меня показывает и отвечает: «Что ты говоришь, там пюхтицкая игуменья». А я этого не вижу и не слышу, так что он даже прибавил: «Пюхтицкая игуменья Георгиюшка». Мне только потом сказали сестры про эти слова. В 1983 году мы послали первые десять наших сестер в Иерусалим.