Мой Чужой

Вот и рассыпались мои надежды. По безумию в глазах Насти я понимала, что она позволит начаться третьей мировой, но кольцо она не отдаст. Остаётся только один вариант. Бандиты запретили мне обращаться к Оболенскому, но никто не говорил мне, что я не могу поехать к А́ртуру Холлу. Вообще-то Настин Артём и А́ртур Холл, это один и тот же человек. Просто он ненавидит, когда его называют так. На ужине у Оболенских отец Насти назвал его А́ртуром, после чего получил такой убийственный взгляд, что машинально потянулся ослабить галстук. Даже Оболенский, чьи руки, по словам бандитов «по локоть в крови» побаивался этого человека. Может поехать к нему, и он сможет мне помочь, появилась призрачная надежда в моей голове. Но подумав ещё раз, я отказалась и от этой идеи. Ведь он и купил это кольцо. Вряд ли он согласится расстаться с такой суммой.

Спустя ещё сутки я стою в парке и ожидаю. Они опаздывали, и в моей голове роились мысли, одна страшней другой. Но спустя несколько минут в конце аллеи появились два силуэта. И один из них толкал вперед инвалидное кресло с моей мамой. Мне казалось, что они шли мучительно медленно. Когда они поравнялись со мной, я смогла рассмотреть их ближе. Оба были крепкого телосложения, одеты в камуфляж. Подсознательно я сразу поняла, что того, с кем я разговаривала, среди них нет. Лица их были закрыты тенью от сдвинутых козырьков кепок. Один из них молча протянул руку, он хотел забрать то, что им нужно.

— Что с моей мамой?

— Она спит, ей дали успокоительное. Кольцо, Полина.

Дрожащей рукой достала из кармана кольцо и отдала его мужчине, что всё так же держал впереди руку ладонью вверх. После чего он в течение нескольких минут рассматривал его, а затем так же молча, удалился, вместе со своим молчаливым помощником.

Спустя двадцать минут мы с мамой были дома, она всё так же не приходила в себя, но пульс прощупывался весьма отчётливо, что давало мне хоть какую-то надежду. Конечно, самым важным было то, что мама дома, и у меня всё получилось. Но липкое, вязкое ощущение страха до сих пор не покидало меня. Я предала свою подругу. Я совершила кражу. Да я за всю свою жизнь не украла даже яблока на рынке, хотя очень часто случались такие моменты, когда я подолгу не могла утолить голод. Маме требовалось очень много лекарств, цены на которые были слишком велики для наших доходов. Я приносила домой еду, готовила и кормила её, сама же рассказывала ей о перекусах в университете. Зато я была худой, в отличие от Насти, вечно мучающей себя всевозможными диетами. У меня была одна диета — жизнь.

Я настолько была поглощена своими мыслями, что когда мой телефон зазвонил, подпрыгнула на месте. Номер оказался незнакомым, и мне до безумия не хотелось брать трубку. Но в итоге я всё-таки ответила. Сначала была тишина, но затем раздался очень знакомый голос, с лёгкой хрипотцой.

— Полина. Ты опаздываешь уже на 10 минут, и если через две минуты ты не выйдешь из квартиры сама, тебя выволокут оттуда за волосы. — Это был Артём. Воспоминания обрушились на меня снежным комом. «Завтра в полночь за тобой заедет машина. И не вздумай сбежать. Где бы ты ни была, я найду тебя.»

— Я не могу сейчас, у меня мама. Она без сознания, мне нужно дождаться, когда она очнётся. Пожалуйста, Артём, мы можем встретиться завтра? — в надежде спросила я.

— За ней присмотрит мой человек. У тебя две минуты. — Его железный тон показывал только одно. Он не передумал, и он не шутил.

У меня не было времени даже переодеться. На мне были домашние старенькие шорты и майка на голое тело. Плевать. Учитывая то, что было в квартире Насти, у меня было мало иллюзий на тему, зачем я нужна Артуру. Поэтому чем хуже я выглядела, тем лучше. Спустя десять минут я уже ехала в машине с двумя охранниками, третий остался в моей квартире. Наш путь длился долго. Очень долго. Поэтому когда мы подъехали к большому особняку, мне казалось, я уже вся пропиталась безразличием. Пусть делает всё, что хочет. За жизнь мамы я готова отдать всё, в том числе и себя.

В комнате, в которую меня проводили, практически не было света. Только тусклые отблески огня от камина. Я даже не сразу заметила Артура. Но как только увидела его, захотелось отшатнуться. Он стоял спиной ко мне. В одних домашних штанах, босыми ногами утопая в густом ворсе ковра. Кулаками упирался в стол, и я видела, как мышцы перекатываются под его кожей. Но страшным было то, что часть его спины покрывали шрамы. Длинные, уродливые, оставленные хлыстом или чем то подобным. Мы оба молчали, но я знала, он чувствует моё присутствие кожей. И даже от его молчания мне было страшно. Я уже не казалась себе такой безразличной, меня трясло от страха и ожидания. И когда я услышала его голос, сердце оборвалось и упало в пропасть.

— Раздевайся, — бросил Артур Холл, поворачиваясь ко мне.

Но я не слышала. Всё, что было сейчас в моей голове, это его взгляд. Горящий, безумный, и голодный.

Глава 2. Артём.