Мой чужой дом

Лора вздрагивает от резкости моего тона.

– Мы смотрим ваши прямые эфиры в «Фейсбуке»… Те, где вы даете советы начинающим писателям. Мейв сказала, что атмосфера такой чудесной, простой комнаты, наверное, успокаивает и располагает к творчеству.

Они обе смотрят прямые эфиры?!

Я достаю из шкафа экземпляр «Безумного страха».

– Как зовут сестру? Хелен? – спрашиваю я, вылавливая из ящика черный маркер.

– Да. Она с ума сойдет от радости!

Я быстро царапаю коротенький текст с пожеланиями счастья и удачи Хелен с малышом.

– Держите, – говорю я, протягивая Лоре роман.

– Сколько я должна?

– Ничего. Это моя благодарность за возвращенный шарф.

– Правда?! Очень щедро! Спасибо! У меня просто слов нет! Хелен будет в восторге. Мы любим одни и те же книги. С сестрами всегда происходит что-то забавное. Начнешь, к примеру, рассказывать об интересной книге – и в половине случаев оказывается, сестра читает то же самое! Хотя чему удивляться – мы обе книгочеи.

«Мы обе книгочеи». Слова крутятся у меня в голове, я пытаюсь состыковать мысли. Подозрительная фраза… Наконец меня озаряет: «Книгочей101»! Да еще на аватарке – велосипед с набитой книгами плетеной корзинкой.

Неужели Лора?..

Она глядит в окно.

– Завораживающий вид… Приятно смотреть при дневном свете. Неудивительно, что вы разместили кабинет на верхнем этаже. Кажется, будто остальной мир где-то далеко-далеко, в тысячах миль от тебя.

На письменном столе, под носом у Лоры – открытый ноутбук с текстом романа на мониторе.

– Хотя, – продолжает она, – по ночам, пожалуй, жутковато. Штор нет. И внизу темная вода. – Лора, ежась, передергивает плечами. – Так странно вышло с вашими романами в библиотеке… «Лгунья». – Последнее слово она произносит шепотом. – Жаль, я не заметила надписей раньше. Тогда вам не попались бы на глаза. Все думаю, думаю об этом, уже голову сломала. Так недвусмысленно, так прямолинейно… И в обеих книгах. Иногда, конечно, посетители портят книги, но здесь… здесь чувствуется умысел, что-то личное. Почему написали именно «лгунья»? – Она смотрит прямо на меня, будто пытается прочитать объяснение на моем лице.

– Понятия не имею. – Откашлявшись, я добавляю: – Лора, боюсь, мне пора возвращаться к работе, я вас провожу.

Она спускается за мной по ступеням.

Открыв входную дверь, я снова обращаю внимание на велосипед.

– Лора, – говорю я, оборачиваясь. – Вы в «Фейсбуке» под каким именем?

– Лора Аллан, конечно, – отвечает она после небольшой паузы. – А почему вы спрашиваете?

Я слегка качаю головой.

– Просто так.

Она смотрит на меня с непроницаемым выражением, затем недоуменно пожимает плечами.

– Увидимся в четверг! – громко говорит Лора, оборачиваясь на ступенях крыльца, и в ответ на мой удивленный взгляд добавляет: – На заседании книжного клуба. Собираемся у Мейв.

– Хорошо, увидимся.

Я с облегчением захлопываю дверь, обматываю вокруг шеи возвращенный шарф и иду наверх, в кабинет. На полпути я останавливаюсь и, придерживаясь за балясину, натягиваю шарф до подбородка. Глубоко вдыхаю: ткань пахнет духами Лоры.

За столом я пытаюсь сосредоточиться на романе. Визит Лоры выбил меня из колеи. Снова и снова перечитываю предыдущую сцену, чтобы погрузиться в атмосферу книги.

Язык лаконичный, ясный, темп повествования напряженный. Это радует! Героиня, яркая, живая, сходит со страниц книги. В голове звучит ее голос, я вижу каждое ее движение, каждый жест, от выразительного изгиба губ до напряжения в развороте плеч.

И лишь в конце сцены, в растерянности прикрыв рот ладонью, я тяжело откидываюсь на спинку стула.

Как я это сделала? Не помню. В тексте романа – черным по белому – вместо имени героини набрано мое.

2004 год

Украдкой поглядывая на Эль, соседки под надуманными предлогами разбежались из гостиной по своим комнатам. Она собрала последние вещи: стопку DVD-дисков, подсвечник с подоконника, посуду из недр буфета – и загрузила их на заднее сиденье автомобиля. Подумать только – всего несколько месяцев назад они это выгружали!

– Ты уверена? – В голосе матери звучала растерянность.

Эль кивнула и изобразила подобие улыбки.

– Мне не нравится учеба, – заявила она по телефону, объясняя, почему бросает университет.

Уложив последнюю коробку, Эль села на переднее сиденье.

Мать, наморщив лоб, удивленно на нее взглянула.

– Ты не будешь прощаться с девочками?

Эль сглотнула комок.

– Ой, точно…

Она поднялась по лестнице. Дверь в комнату соседки была открыта. Скрестив ноги, Луиза сидела на узкой кровати напротив Клэр.

Когда Эль встала в дверном проеме, обе девушки обернулись.

Она откашлялась.

– Просто зашла попрощаться…

– Пока! – отозвалась Клэр.

Луиза молчала.

Пожав плечами, Эль собралась уйти, но Луиза вдруг изменилась в лице, выпрямила спину, сложила на груди руки и поджала губы – так она обычно готовилась произнести что-то важное, настраивала себя.

– Больше мы никогда не увидимся, – произнесла наконец Луиза, – поэтому лучше высказаться сейчас. То, что ты сделала, неправильно!

Эль замерла на месте, пульс участился.

– Хуже нет таких, как ты.

Она ждала.

– Врунов!