— Илюха, хватит так смотреть на девочку! — громко орет светловолосый мужик, в котором сложно не признать второго соучередителя. — Если ты и её доведешь, то, боюсь, нам в стаканы просто плевать начнут!
— Если она будет настолько же неумелой, то, боюсь, мне придется прикрыть это заведение, пока здесь полностью не поменяют персонал, — холодно парирует Илья… Демидович, а меня начинает трясти, потому как доходит, какая миссия на меня возложена.
Ну, Женька, удружила. Боги Олимпа сегодня не в духе, боюсь, тут не помогут даже чудеса разумности и эквилибристики… разве что кожаные трусы на себя натянуть. На танцовщицу-то они благосклонно смотрят.
Губы, тем не менее, старательно тяну в улыбке:
— Что желаете выпить?
— Разве ты не должна сначала представиться?
— Я Майя, и я буду обслуживать вас сегодня. Желаете заказать что-то сразу, или я могу вам посоветовать наши фирменные напитки?
— Почему достала блокнот? У тебя Альцгеймер, что ты не сможешь запомнить несколько позиций?
— Какой есть виски?
— Это дерьмо все еще в меню? Передай барменам, что если все недопитые бутылки не будут выставлены в ящиках в ближайшие полчаса, я выставлю их.
— Мы заказывали джин…
— Этот лед растаял…
— У них ножи затупились что-ли? Кто так режет лимон?
— Закуски до сих пор нет — а прошло уже пятнадцать минут.
— Стопки не из холодильника — как так? Нам пить теплую водку?
— Где эти гребаные оливки?
— Для девушек — шампанское…
— Два олд-фэшн и лонг-айленд…
— И унеси это…
Заказы и указания сыплются со всех сторон со скоростью пулеметной очереди, а я киваю как болванчик, стараясь не отвлекаться на мысли, что ничего не смогу запомнить, что это похоже на какой-то экзамен, на который я не подписывалась, что эти люди наслаждаются своей игрой, и если я не выдержу, то сюда придет еще кто-то — и так по кругу, пока они окончательно не озвереют.
Все еще с приклеенной улыбкой бегу прочь и выдаю Жене и Виталику все заказы и поручения, а потом бегу назад с первым подносом…
Дальнейшее мало похоже на мой привычный вечер. Я обслуживаю всего одну ложу, но клиенты в ней захватывают каждую секунду моего времени, а количество выпитого, заказанного и перевернутого на пол превышает все разумные пределы. Они требуют менять стриптизерш — почему-то, этим тоже я должна заниматься, — притаскивают с танцопола возбужденно дышащих девиц, чтобы потискать их за коленки — ну хотя бы за коленки, что уж будет там дальше, не мое дело, — то улыбаются мне широко, то выдают язвительные комментарии, и снова, снова и снова…
Странно, но в этом хаосе у меня есть якорь.
Темноволосый Илья Демидович почти неподвижен, в отличие от своих активных друзей, после первого «экзамена» почти всегда молчит, а его взгляд из под полуопущенных век почему-то не подавляет меня, а держит на плаву.
И именно он, когда к четырем утра все уже начинают уставать — один из мужчин даже спит, откинувшись на диване, двое других о чем-то договариваются с весьма пьяными и расхристанными девушками — первым покидает клуб, напоследок одарив меня ироничной усмешкой и… пятитысячной купюрой в качестве чаевых.
Женя же почти приплясывает вокруг — спустя еще два часа. Вот уж в ком энергии хоть отбавляй: пока я бегала проторенным маршрутом, она — по всемуклубу, контролируя не столько випов, сколько обслуживание людей, что приносят деньги этим випам.
Я же сижу на банкетке, откинувшись на стену и совершенно не чувствуя ног.
— Съешь.
Виталик протягивает свежий сендвич и чашку горячего чая. Завтрак нам положен, но за этим обычно все идут в комнату для персонала.
Впрочем, я не спорю. Медленно жую, выпиваю горячий чай и смотрю на часы. Строго говоря, смена у меня заканчивается в семь, и мне бы помочь девчонка с уборкой, но…
— Сиди уже, — машет руками администратор.
Поездку до общежития я помню плохо — впрочем, так часто бывает после ночной смены. А там запираю дверь на ключ и валюсь на свою кровать, не умывшись, не забыв поставить будильник на шесть вечера.
Самое сложное в этом всем даже не работа как таковая, а этот постоянный переход с ночного сна на дневной и обратно, потому встаю я разбитой, с тяжелой головой и ватными руками и ногами. Еще и подташнивает — но это, скорее всего, от голода.
Бреду в душ, потом — на кухню, где делаю себе омлет, и снова начинаю собираться на работу.
— Ты не заболела? Бледная какая-то! — хмурится вечно бодрая Женя. Иногда за эту бодрость я её ненавижу, правда, не долго — она классная и, несмотря на вопли и маты, всегда за нас горой и всегда научит и поможет. — Поставлю тебя на «слепую зону».
Улыбаюсь с благодарностью.
Столов там немного, их к тому же реже всего занимают — неудобно расположены. Почти курорт. Тем более в начале вечера.
Так что большую часть времени я провожу в сервис-баре, помогая натирать бокалы — это монотонное занятие вводит меня в расслабленное состояние — и краем глаза поглядываю на постепенно собирающихся гостей. К полуночи, когда пойдет основная программа, здесь будет не протолкнуться — несмотря на дорогостоящий вход и алкоголь, «Red lips» никогда не страдает от нехватки посетителей…