Мой бывший предатель

Мне жарко и холодно одновременно. Знобит, испарина собирается на лбу.

Ух, где же я такаю заразу подцепила?

Мне становится вдруг легче. Лицо отдаёт холодком, приятно остужает. Пью что-то тёплое, но горькое.

Так. Стоп. Пью?!

— Лежи.

Летит приказ, когда я пытаюсь подняться. Мужская ладонь давит на моё плечо, удерживая. Разлепляю влажные веки.

— Савва? — прокашливаюсь. — Ты как ко мне попал?!

— У тебя дверь открыта, — с неодобрением. — Хотя от дубликата я бы не отказался. Для таких ситуаций.

— Мечтай. А Кир…

— Ещё в садике.

— Но…

— Ты сказала, что есть час. У меня в запасе ещё сорок минут. Максимум половина из которых уйдёт на дорогу. А теперь — ляг.

— Диктатор.

Я бурчу, но слушаюсь. Голова просто чугунная. И кружится. Я падаю обратно на подушку.

Вполуха слушаю ворчание Дубинина на то, что у меня никаких лекарств нет. И заказать я не додумалась.

Молча поправляю влажное полотенце на лбу, облегченно дышу.

— Может, я тебя так заманивала.

Бормочу, перекатываясь набок. Спиной к мужчине, чтобы не пичкал меня больше своим жаропонижающим. Оно ужасное на вкус.

Савва замолкает. Кажется, я его немного шокировала. Вот так то!

Не все способности прокашляла.

— Достаточно просто позвонить, — я слышу в его словах улыбку. — А не болеть.

— А это план такой, — натягиваю одеяло повыше. — Чтобы тебя заразить. И ты исчез.

— Можешь обманывать саму себя. Тебя вполне устраивает то, что я вернулся. Разве нет?

— Какой ты фантазёр.

Я прикрываю глаза. Раздаётся тихий смешок за спиной, ощущаю лёгкое прикосновение к лицу.

Савва укладывает ладонь мне не лоб, проверяет температуру. А я не отталкиваю.

Кожа у него холодная, это приятно. Ничего большего.

И такая забота…

Ну…

Цепляет? Подкупает?

Заставляет сердечко не только с болезнью бороться, но и с собственными чувствами.

Сплю я отвратительно. Мне душно, жарко, одежда сковывает. Резко подрываюсь от очередного приступа кашля.

Черт. Черт. Черт.

Кирюша.

Как я могла так вырубиться? Шла же его забирать, а сама…

Мать года!

Я проклинаю себя всеми словами, резко собираюсь. Трясу головой, прогоняя странный сон.

Причудится такое! Видно у меня сильная температура, если мне Дубинин снился. Будто ухаживал за мной, отчитывал.

Медленно перебирал мои волосы, рассказывая что-то. И будто совсем плохо не было в тот момент.

Настолько реалистично, что я будто до сих пор чувствую прикосновение его губ к виску и покалывания щетины.

Я замираю на секунду. Может быть, я всё же позвонила Дубинину? Не отключилась раньше времени, а попросила его забрать Кирюшу.

Я тут же тянусь за телефоном. Но он разряжен. А настенные часы показывают, что садик уже закрылся.

О Господи.

Нет, лучше проверить. Потому что мне настолько плохо было, что я даже не уверена, что взаправду разговаривала с клиентом новым.

Тоже могло почудиться.

И никаких следов присутствия Дубинина тоже нет.

Главное то, что сейчас я чувствую себя немного лучше. В горле противно царапает, а глаза жжёт, но хотя бы ходить я могу.

Это уже плюс!

Времени заряжать телефон нет. Он глючный, ещё вечность будет воскресать.

Если я действительно позвонила Савве, то отлично. Встречу их с сыном по дороге.

А если нет… То мне нужно бежать за сыном.

Я выскакиваю на улицу. С удовольствием вдыхаю прохладный вечерний воздух. Сейчас та стадия, когда мне просто жарко.

Я лечу в сторону садика, кручу головой, чтобы никого не пропустить. Когда вливаюсь в поток людей — натягиваю на лицо медицинскую маску.

Чего только не найдёшь в старых вещах.

Пробежка помогает настолько, что я почти не чувствую себя больной, пересекая парк.

Грозной фигуры Дубинина нигде не видно. Значит, мне всё действительно приснилось.

Ладно.

Только почему так иголочкой колет?

— Мама!

Я оборачиваюсь на детский крик, но это какой-то другой мальчик. Катается на горке, привлекает внимание. А мой малыш…

— Мамочка.

Раздаётся знакомый топот крошечных ножек. Кирюша несётся в мою сторону. Пару раз чуть не нападает на асфальт, но всё обходится.

Савва, не ожидавший такой прыти, пытается поспеть за сыном. Но явно отстаёт.

— Привет, — бормочу я сквозь маску.

Кирюша прижимается к моим ногам, я обнимаю его. Но не присаживаюсь, чтобы не заразить.

— Ты стланная, — сын указывает на моё лицо. — Что это?

— Маска. Я болею, но нужно защищать других людей.

— А я не носил…

— Потому что я от тебя заразиться не боюсь.

— Я тоже не боюсь! Я смелый!

— А знаешь, кто ещё смелый? — Савва останавливается возле нас.

Сын с интересом поглядывает на него. В глаза так и светится немое «кто?».

Я не могу определить свои чувства, когда вижу, насколько Кирюша стал близким к Савве. Как тянется к нему.

Наверное, самое яркое… Радость?

Потому что моему сыну хорошо. И мне тоже от этого.

Дубинин выдерживает драматическую паузу. А после переводит на меня многозначительный взгляд.

— Твоя мама.

Савва делает шаг ко мне, вплотную приближаясь. От его взгляда меня бросает в жар. И температура тут вовсе ни при чём.

Мужчина сводит края моей расстёгнутой куртки. Тянет язычок вверх, укоризненно качая головой.

— Ещё немного, — произносит он на грани слышимости. — И я действительно поверю, что болеешь ты ради того, чтобы со мной встретиться.