Мой бывший бывший

И хоть что я могу сделать со своей правдой, она ровным счетом ничего не поменяет. Только молчи и давись всем этим. Все уже сделано. Наворочано столько — за всю жизнь не исправишь, не вернешь.

Хотя я ведь все равно попробую. Сделать для неё, что могу сделать. С этих переговоров и начну…

38. Игра с неизвестными правилами

— Приехали, — объявляет водитель, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не выскочить из машины сию же секунду.

Так хочется оказаться подальше от раскаленного взгляда Ветрова, прожигающего даже сквозь пальто и жакет, будто оставляющего на моей коже обширные, пылающие жаром узоры. Так хочется взвыть: «Прекрати!» Потребовать, чтобы он на меня не смотрел. Но рядом люди, рафармовские же сотрудники, и меньше всего я хочу, чтобы сплетни обо мне и Ветрове получили для своего распространения более чем крепкую почву.

А они могут.

Он рядом. Рядом со мной. И смотрит на меня так, будто и нет у него никакой породистой невесты, будто нет у нас ни препон, ни свидетельства о разводе, будто медовый месяц закончился только вчера, и он страстно желает продлить его еще на столько же времени.

Не-воз-мож-но! Невозможно это не видеть и не хотеть от этого сбежать.

Уж слишком больно думать, что он в который раз решил развлечься за мой счет. Позволить себе этакий левак перед свадьбой. Поводить меня за нос, еще раз. А что, один же раз я повелась на эти яркие глаза и зашкаливающую наглость, почему не повестись второй, да?

Ох, я бы ответила, почему Ярославу Олеговичу стоит закатать свои хотелки… Жаль, что никто не спросит.

Я медлю, как мне кажется, всего мгновение, а Яр за это время успевает вылезти из машины, обогнуть её сзади и снова открыть передо мной дверь. И даже предложить руку. Обычный этикет — по крайней мере, выражение его лица уверяет меня в этом.

Он сегодня вообще какой-то… Слишком обходительный. Такой весь из себя милый пушистый щеночек, что у меня аж глаз дергается. С Анджелой, вон, меня даже выручил, оттянул внимание Козыря от моей задержки…

Впрочем, в любом случае, нет, спасибо — у него для такого этикета невеста есть. А я не хочу прикасаться к его ладони. Я точно знаю, что это ничем хорошим для меня не закончится. Если уж сидя в одной машине с ним, причем даже без тесного соседства, я умудрялась с трудом скручивать в себе приступы болезненной горечи, то что будет, если соприкосновение все-таки состоится?

Вылезаю я сама. Яр недовольно поджимает губы, но никак это дело не комментирует. Вряд ли у нас есть для этого время и место.

Нас привезли к ресторану. Хороший, роскошный ресторан, у входа отираются четыре парня азиатской наружности.

— Такахеда нас уже ждет, — замечает Козырь, совершенно неожиданно оказываясь за моим плечом, — ну, что ж, Виктория, я надеюсь, сегодня мы с вами победим этого старого дракона.

Ему-то хорошо. У него, вон, и глаза горят, и сам он явно предвкушает эти переговоры как интересную схватку.

А у меня язык отказывается шевелиться…

Давненько у меня не было настолько ответственных поручений на работе.

Козырь шагает вперед, а мне не хватает дыхания, да и сил — ноги будто приросли к плитке, которой облицованы ступеньки ресторана.

— Помнишь свой первый суд? — вдруг раздается над моим ухом вкрадчивый голос Ветрова. Свято место пусто не бывает, Козырь ушел, но сейчас за моим плечом стоит Яр, и так близко стоит, что до меня даже доносится тепло его дыхания.

Смотреть с такого расстояния ему прямо в глаза оказывается жестким испытанием. А не смотреть — слабость, которую я себе не позволю сейчас.

— Смутно, — эта ложь дается мне легко. Вытереть из памяти это воспоминание было довольно сложно. Как меня трясло от паники, потому что как же я смогу первый раз выйти в суд как адвокат, я же не справлюсь. И как именно мой тогда еще совсем недавний муж добивался того, чтобы я расслабилась…

Добился. Способ был… Универсальный.

Мы любили решать проблемы именно им.

Молодые были. Дурные и озабоченные.

Если бы все это закончилось не так, как оно закончилось — я бы, наверное, любила это воспоминание. Смаковала бы его время от времени.

— А я хорошо помню, — тихонько замечает Яр, все так же неотрывно глядя на меня, — и что сказал тебе утром помню прекрасно.

У меня вспыхивают щеки. Да, это сложно забыть.

Справилась со мной, справишься и с этим дурацким делом.

Он был самоуверенным нахалом, убежденным, что этот мир ест у него с ладони, и когда-то я тоже считала так.

— Ты справилась гораздо с большим в своей жизни, Вик, — улыбается тем временем Яр, — справишься и с каким-то японцем.

— Сделка на полмиллиарда, — тихонько выдыхаю я самый страшный факт, что меня сейчас прижигает. Ну, хоть говорить нашла в себе силы.

— Это не твои полмиллиарда, — фыркает Ветров, — так что не нервничай. Их с тебя в любом случае никто не спросит. Да и повода ты не дашь.

Он говорит с такой уверенностью, что у меня аж екает в груди, себя приходится только осаживать.