Мой бывший бывший-2

Господи, зачем я позволила себя сюда привезти? Ведь я же более чем знаю наш класс, могу себе представить, сколько может стоить операция здесь у “лучшего кардиохирурга Москвы-то”. Но я так боялась за маму… Я готова была заплатить сколько угодно, лишь бы её шансы были выше хоть даже и на процентик.

Сейчас отступать по сути поздно. Да, я забылась, Яр совсем запылил мне голову своей квартирой, своей помощью, я потеряла чувство опоры под ногами, но… Я в принципе и сейчас готова. Дело ведь не в деньгах, дело в их отсутствии. Точнее — в возможной нехватке. Но, может быть, тут можно оплатить в рассрочку?

Пока я пытаюсь заставить себя смотреть на договор перед собой и видеть, чтобы хотя бы примерно оценить, в сколь долгую кабалу я умудрилась влипнуть, рядом негромко, но будто требуя моего внимания, пищит терминал оплаты.

Я бросаю туда взгляд случайно, не от удивления, а просто от того, что этот звук меня отвлекает. И меньше всего я ожидаю увидеть Ветрова, убирающего от терминала телефон и мягко касающегося силиконовых клавиш для введения пин-кода.

Девять-шесть-два...

— Яр… — я зависаю на надпись “Платеж одобрен”, потому что мне почему-то сложно осознать это как событие.

— Подпиши документы, и идем, — Яр не глядит на меня, только куда-то в сторону, — давай обойдемся без лишних разговоров об этом. Сейчас, по крайней мере. Нам есть к кому торопиться.

Молодой человек на ресепшене косится на нас с любопытством. Наверняка гадает, о чем это этот мужик говорит своей пребывающей в смятении жене. Вряд ли со стороны мы смотримся не семейной парой…

Я все-таки сосредатачиваюсь на бумагах и даже нахожу поставленную бдительным администратором галочку для подписи. И еще одну. И еще. И стоимость оказанных услуг.

Когда я её вижу, мне приходится прокусить язык до крови. Чтобы расплатиться по этому счету, мне придется продать обе почки и, может быть, даже печень положить сверху…

И тут получается только закрыть глаза, спрятаться в темноте на пару секунд, а потом перевести свой взгляд на лицо терпеливо ждущего, пока я разделаюсь с формальностями, Яра.

— Спасибо.

Господи, как же этого слова ничтожно мало сейчас…

И плевать, даже если это был широкий жест, направленный на то, чтобы пустить мне в глаза пыль. Он сработал! Я ослеплена.

Правда, деньги нужно будет все-таки вернуть.

Из клиники выходим молча и так же молча ждем такси.

— Ты злишься? — тихо спрашивает Яр, вроде стоя всего лишь в полушаге за моей спиной, но сейчас и это ничтожное расстояние кажется мне бесконечной пропастью.

— Ты смеешься? — я бы хотела ответить ему в тон, но страх высосал из меня все эмоции. — На что, по-твоему, я злюсь?

Яр морщится так, будто у него свело болью всю челюсть сразу.

— Деньги… — кратко поясняет он, не сводя с меня пристального взгляда, — ты ведь терпеть не можешь одолжений, а уж когда их делаю я...

Да. Я должна быть самостоятельной и независимой. Я не должна ставить себя в уязвимое положение, хоть перед кем-либо.

— Я тебе их верну, — ровно произношу я, останавливаясь взглядом на крепкой жилистой шее Ветрова, — или, если хочешь, можем договориться, и эта сумма пойдет в зачет твоих алиментов…

— Не смей, — он делает маленький шажок, но это плавное движение кажется мне тигриным прыжком, приговаривающим меня к жаркой и в то же время жесткой хватке.

Сама виновата, сама позволила ему оказаться рядом в такой сложный час.

Когда не хочется сопротивляться его пальцам на моем подбородке, не хочется кусать его губы даже назло, а хочется…

Держаться за его плечи, потому что никакой другой опоры у меня сейчас просто нет.

Отражаться в его глазах как в темном, бездонном зеркале, и не хотеть, чтобы в нем отражался хоть кто-то еще...

Растворяться в его губах, желать остаться на них только соленой морской пеной. И въесться в них, на веки вечные!

Нет, мне не становится не так страшно, просто в эту секунду он будто обезболивает разрывающуюся от тревоги часть моей души.

— Не смей ничего мне возвращать, слышишь? — яростно шипит Яр, когда он наконец соизволяет разрешить мне хоть пару глотков воздуха. — Я не могу вернуть тебе того, что отнял. И беру куда больше, чем заслуживаю. Еще не хватало, чтобы ты мне за это приплачивала.

Мне хочется попросить его, чтоб он меня ущипнул. Просто потому что он кажется таким убедительным, таким искренним… Нет, я знаю, он прекрасно владеет своими эмоциями и многое может сыграть, но… Но если он играет сейчас, то он просто не способен быть настоящим. А в это мне почему-то не получается верить.

Почему я это слушаю? Почему я об этом думаю?

Я не могу этого допустить снова. Не могу.

Но… кажется, уже допустила.

Такси подъезжает тихо и вероломно, мешая мне умирать, глядя в глаза Ветрова. Вот как всегда, то двадцать минут их жди, то за две минуты подали...