Мой бывший бывший-2

— Господин Вознесенский, шли бы вы… — Яр говорит это с такой угрожающей нежностью, что у меня аж мороз по коже идет, — подальше отсюда. У нас много дел сегодня.

Максим лукаво щурится, но все-таки кивает и протягивает Яру ладонь.

— До встречи, господин Ветров? — нахально улыбается мой уже почти бывший адвокат. — Только в следующий раз давайте без поддавков.

— Для этого тебе придется найти клиента посерьезнее, малыш, — ухмыляется Яр, но ладонь все-таки пожимает, — потому что второго развода я точно не допущу.

Да они что, издеваются?

Оба?

Ладно, Вознесенский, но с Ветрова — я ж могу и шкуру за такую наглость спустить! Он вообще забыл свое место и роль? И вспоминал ли хоть на секунду?

Почему-то вдруг рукопожатие Яра и Максима замирает, а сам мой бывший адвокат пристальнее вглядывается в лицо Яра.

— Какие-то проблемы, господин Вознесенский? — терпеливо, но уже холоднее и напоминая Максиму его место, уточняет Ветров.

Впрочем, и сам Вознесенский сейчас уже гораздо меньше напоминает того веселого раздолбая, которым прикидывался пять минут назад.

— Нет, пожалуй, — и, тем не менее, улыбка Максима становится все неестественнее, — у меня нет проблем. А вот у того, кто пытался меня шантажировать и требовал отказаться от дела Виктории Титовой — они обязательно будут. Даже если этот кто-то вдруг передумал и решил сменить коней на переправе. Вам ясно, господин Ветров?

Нет. Ни черта ему  не ясно — я по округлившимся глазам Яра это вижу. И не ему одному, кстати! Я в доле!

— Максим… Владимирович, — Яр цедит слова медленно, как будто из пипеточки их роняет — первый признак того, что у Ветрова начинает срывать гаечки, — вы вообще хоть понимаете, что вы говорите? И кому? Я ведь вас по судам могу затаскать за одно это обвинение, которым вы пытаетесь опорочить мою честь и достоинство.

Вот ведь паразит.

Еще бы крылышки белые за спиной расправил и помахал ими, только это ему для отыгрыша оскорбленного в лучших чувствах святого и не хватало.

— Разве я сказал что-то в ваш адрес, Ярослав Олегович? — Максим округляет глаза, будто удивляясь такой мысли. — Я всего лишь ставлю вас в известность, что заявление об угрозах и шантаже было написано мной сегодня утром. И, так как дело касалось, Виктории Титовой — подозреваю, вы будете первым подозреваемым. Не моим, но полиции.

Судя по всему, все это время мой адвокат просто приглядывался к Ветрову и искал повод завязать с ним эту вербальную дуэль. Интересно...

Ноздри у Яра начинают подрагивать как у разъяренного быка. Еще чуть-чуть — и он начнет распускать Вознесенского на мелкие лоскуточки…

— Максим, а можете ли вы позволить себе чуть больше конкретики? — я стискиваю пальцы на локте Ветрова. — По крайней мере мне хотелось бы узнать что-то более конкретное.

— Да пожалуйста, — Максим пожимает плечами и вытягивает из кармана смартфон. Что-то там ищет, находит, открывает...

— Слушайте, — ровно произносит мой адвокат, вытягивая руку вперед, — запись велась в ночь с пятницы на субботу. Звонок был ночной и на мой личный номер, не на рабочий. Только на личном у меня все равно работает автоматическая запись звонков.

— Продуманно, — комментирует Яр скептически.

— Спасибо, я стараюсь, — неприязненно роняет мой адвокат, и я наконец касаюсь красного треугольничка “Play”, чтобы включить запись.

— Ну, здравствуй, Максим Владимирович, — хриплый голос на записи точно обработан и пропущен через цифровые аудиофильтры, и это тот случай, когда, обращаясь к тебе с демонстративной нейтральностью, собедник тоном транслирует, что в уме вылил тебе на уши чан грязи, — если вы не хотите неприятностей для себя, вашего бизнеса и вашей семьи — вы откажетесь вести дела вашей вторничной клиентки. Если не откажетесь — очень влиятельный человек будет очень в вас разочарован. Надеюсь, вы верно нас поняли! Вторых предупреждений не будет.

Первую секунду после прослушивания этой записи мы все молчим, на троих. Вознесенский, критически разглядывая Ветрова, с его замершим лицом, а я…

— Вторничная клиентка? — наконец отмораживается Яр. — Это не очень конкретно.

— У меня лично нет сегодня больше процессов, — острым тоном парирует Максим, — а если обдумывать прошлый вторник — то там не было никого, кто мог бы похвастаться каким-то значительным делом или связью с влиятельными людьми.

Удивительный мальчик, первый раз слышу, чтобы слово “люди” звучало как ублюдки. Нет, он очень перспективный — по крайней мере так идеально владеет своими эмоциями, что через пару лет он и вправду сможет пободаться с Ветровым на равных.

Я медленно разжимаю свою хватку на локте Яра. Ох, с каким удовольствием я бы сжала свои пальцы на его глотке. Вот ведь человек — три тысячи бонусных планов.

— Это не я, — голос Яра вроде бы спокойный, но звучит как-то… Нервно?

Серьезно?

Я поднимаю на него глаза, любуюсь обращенным ко мне напряженным лицом. Да-а, котик, кажется, понимает, что если он сейчас не отмоется от этого дерьма — его две недели закончатся преждевременно. Спать с ним после этого я точно не буду.

Но блин, как же больно снова на нем обжигаться.