Мой босс - палач

Я перевел взгляд на Шеррингтона, но не нашел слов. Мне вообще не хотелось говорить и думать. Если бы не Каллум, я бы и не додумался сейчас, что остальных салем можно попробовать спасти также. Вот только с добровольцами предположительно будут проблемы. Но это не мои проблемы. Пока что…

Мы стояли с ним на балконе той самой комнаты, в которой развернули свой оперативный штаб. Бабочка спала, как убитая — я даже подходил раз в десять минут, чтобы проверить, дышит ли. В конце концов, приказал притащить медицинский прибор, который контролирует жизненные ритмы, и тот помог мне не свихнуться от страха за нее в последние четыре часа.

— Я хочу отпуск. Месяц. Как полагается…

— Хорошо, — моргнул он, быстро что-то прикинув. — Скажу, что сможешь приступить к обязанностям через месяц после свадьбы.

— Брось, ты же слышал Людога — у меня слишком много слабостей.

— С этим мы что-нибудь решим, — усмехнулся он.

— Ты правда хочешь поставить меня на его место?

— Я не могу думать за короля, но у меня есть все основания предполагать, что он тебя поставит.

— Как ты думаешь, его величество правда был в курсе? — задал я второй на сегодня по важности вопрос после здоровья Бэрри.

— Я не знаю, — не соврал он. — Но твой вариант его устроит всяко больше. Мы будем пробовать спасать остальных. В этом я точно уверен.

— С каких пор ты мне так благоволишь? — усмехнулся я.

— Мое мнение изменилось, — уклончиво ответил он. — У меня, может, тоже есть слабости. И меня тоже воспитывал Саровский. Хоть он сам и не следовал своим заповедям, сами то они в этом не виноваты.

— А ты не думаешь, что система обязала его стать таким?

— Тебе хочется верить в него даже несмотря на то, что он чуть не убил твою невесту?

— Нет. Я не хочу стать таким же, как он.

— Я за этим прослежу, — усмехнулся он.

Эпилог

Вот так вот, значит…

Я покрутилась перед зеркалом в длинном белом платье, переливающимся перламутровыми чешуйками, и снова замерла.

Выхожу замуж за главного королевского инквизитора. С ума сойти! После того, что он для меня сделал, я бы вышла за него, стань он самим дьяволом. Хотя… для многих он таким и стал.

В прессе оплакивали уход Людога Саровского и с замиранием сердца ждали наступления суровой эры Вернона Рэда. Поразительно, но если бы они знали, какое у этого дьявола на самом деле шелковое сердце…

Я улыбнулась. Если бы я знала…

— Бэрри, — позади тихо стукнула дверь.

— Мам! — воскликнула я и кинулась к ней через всю спальню, рискуя упасть, но было плевать.

Я влетела в родные руки и крепко вжалась в ее объятья. У обеих выступили слезы.

— Ты такая красивая, — просипела она, отстраняясь и вглядываясь мне в лицо.

— А я так рада тебя видеть!

— Так, не плачь, — спохватилась она, — а то нос распухнет…

— Хорошо, — сжала ее сухие ладони своими.

Этому дню для полной гармонии не хватало только приезда мамы, и теперь я чувствовала себя так, будто меня наполняли солнечные облака, хотя всю ночь шел дождь.

— Я видела по телевизору, — возбужденно заговорила она, — Вернон Рэд теперь королевский инквизитор!

Этот королевский инквизитор отправил будущую тещу первым классом, где ей ничто не мешало изучать новости. Но многое между нами с матерью поменялось — она теперь всегда была на связи и брала трубку, когда бы мне ни вздумалось ей позвонить.

— Да, — кивнула я.

— Невероятно! — она всплеснула руками. — Моя дочь — невеста главного инквизитора.

Да, такое было сложно представить даже в бреду. Если бы только мама знала, какой ценой он завоевал место рядом со мной. Мы не виделись с ним полдня, а я уже жутко скучала.

— Давай, переодевайся, — улыбнулась, отгоняя грусть.

Грустить сегодня поводов точно не было. Большинство салем, отравленных Людогом, шли на поправку. Тем, кому не помогли вытяжки Сильвы, успешно помогали инквизиторы. Желающих опробовать наш с Верноном опыт нашлось немало — все же воспитание Саровского оказалось удобным. Самого же главного преступника все еще судили за закрытыми дверьми. Для общественности он ушел в отставку. Я не спрашивала Вернона об этом — его взгляд и без того становился слишком тяжелым, когда речь заходила о последствиях. У меня же от него теперь еще больше дух захватывало. Я иногда забывала, видя его на работе, что он — тот самый, который, стоит закрыться за нами дверям квартиры, превратится в понимающего, нежного и любящего мужчину. По этой причине я и улизнула из его лап, настояв, что работать вместе мы не будем, как бы ко мне теперь ни относились. В то же время я понимала, что являюсь его слабостью, поэтому согласилась работать под пристальным присмотром его камер в соседнем департаменте.

Вторую же слабость на себя неожиданно перетянул Шеррингтон. Они с Сильвой после тех ужасных дней сблизились. Надо было видеть лицо Вернона, когда они заявились как-то к нам на ужин. Сильву было не узнать. Салема сменила загадочный вид на более приземленный — строгий черный костюм и мужские туфли, но с Шеррингтоном смотрелась шикарно.