Мой босс - палач

— Я знаю только одну шлюху, которую могут связать со мной по праву — тебя. — Настроения любезничать не было, даже стало забавно, что там такого учудила Бэрри.

— Ты… ублюдок! — гневно дышала она в трубку.

— У тебя все?

— Ты подумал?

— Я тебе все сказал еще утром.

Последовало молчание.

— Что это значит? Ты что, отказываешься от договора?

— Да, Вальрика, я не женюсь на тебе. — Даже дышать стало легче.

— Ты серьезно?! Вернон, что за бред?

— Бред — это брак по расчету твоего отца.

— Какая тебе разница?! Все, чего ты хочешь — только власть!

Я усмехнулся в трубку.

— Может, ты займешься своей жизнью? Не стоит тратить ее на войну. Тем более со мной.

— Ты стоишь войны, милый. Я не отдам тебя никому, тем более этой…

Я дождался, пока она отобьет звонок, и тут же выбросил его из головы. Да, геморроя будет много с разрывом, но я не мог позволить петле затянуться. Остается ждать звонка ее отца.

Кажется, моя ведьма присмирела — печать уже не жгла. Можно перевести дух, хотя иллюзий я не питал.

Автомобиль остановился перед каменным забором старинного особняка. В темноте казалось, за ним не может быть ни души, но стоило въехать в ворота, атмосфера менялась. Каменная дорога вела через густой сад, и я открыл окно. Будто в другой мир всегда попадал, выбираясь сюда.

— Тормози, пройдусь, — повиновался порыву.

Доставляло удовольствие рвать эту тишину стуком каблуков по кладке. После дождя воздух, казалось, можно есть ложкой, и я не мог надышаться после безвкусного города. Вскоре дорога вывела на поляну с фонтаном, заваленным жухлой листвой — Сильва никогда им не пользовалась, подчеркивая атавизм этой ненужной детали. На крыльце призывно горели фонари, из открытого на нижнем этаже окна пахло кофе и выпечкой. Каждый раз чувствовал себя нарушителем спокойствия в этом умиротворенном месте. Идиотские убеждения ничем не вытравить.

— Привет, Вернон! — донеслось тихое вместе с клубочком дыма, вырвавшегося впереди хозяйки за порог.

— Привет, Силь…

— Ох, хреново ты выглядишь, — покачала она головой.

Если Бэрри была яркой бабочкой, то Сильва — обворожительной белянкой-бражником. Блондинка-альбинос с красными глазами и в белом длинном старомодном платье могла бы показаться кому-то пугающей, но только не мне.

— Проходи… Я знала, что ты приедешь, — она изящно стряхнула пепел с длинной сигареты на крыльцо и повела рукой. Сильва всегда знала, когда я приеду. — Я даже не знаю, Вернон, мне смеяться, плакать, наливать виски? — На эти ее вопросы никогда не нужно было отвечать. Ответы ей не нужны. — Я не определилась, поэтому сделала все и сразу. — Я притянул ее к себе и коснулся своим лбом ее. — Устал, — заглянула она мне в глаза. — А еще ничего не началось. Я бы сбежала.

— Мне некуда.

— Да всегда есть куда! — улыбнулась она, а я осмотрелся. Соскучился по этому ее тихому месту. И не мрачно тут вовсе — десятки лампочек под потолком, засушенные бабочки и стрекозы, как живые, по стенам, сухоцветы — их пряный запах мешался с кофейным и специями. — Ты просто не позволяешь себе…

— Позволил уже. Кофе сделаешь?

— Уже! Пойдем!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

19

На самом деле представить инквизитора в кухне у настоящей ведьмы, какой ее рисовали на устрашающих картинах и гобеленах, очень сложно. За такое мое фото, пожалуй, многие папарацци руку бы дали на отсечение. А я привычно закинул плащ поверх вешалки и прошел.

Здесь у Сильвы все современно — полный технологический фарш в виде кухонного гарнитура, барной стойки и большого стола с ноутбуком. Мало кто знал, что Сильва — это известная писательница Эс Джи Нойл, которая не дает интервью и не принимает приглашений на ток-шоу. А любимое место работы — кухня. Со стола поднял свой внушительный зад, собственно, родоначальник псевдонима — кот Нойл. Здоровая черная тварь с ушами-кисточками и белым воротником блеснула на меня зловещим взглядом, но я всегда проходил его досмотр. Кот опустился обратно, мерзко вякнув.

— Боже, Вернон, — хлопотала Сильва с кофейником и пирогами, — ты все-таки не женишься на этой кукле! Не верится! — Вот с чего она взяла? Хотя для салемы, хорошо меня знающей, это, наверное, нетрудно. — Только эта девочка ничего не понимает, да? Ты в своем репертуаре, да?

— Я не могу ей сразу и все сказать, — опустился на стул устало и протянул руку к коту. Тот благосклонно принял мою скупую ласку, или, скорее, перетерпел.

— Можешь ты все, — Сильва уселась рядом с бокалом спиртного. Феерично.

— Я тоже хочу такое, — указал глазами на ее бокал.

— Нет, Вернон, — мотнула она головой, — тебе рано сдаваться.

Я усмехнулся и потер переносицу.

— Только скажи мне: это же неправда, что ты посадил девочку работать с «куклой» в одном кабинете?

Тут осведомленность Сильвии уже насторожила.

— С чего ты взяла?

— Она сама сегодня сказала в интервью.

Я моргнул. Захотелось все же силой отобрать у Сильвы бокал.

— Покажешь?

— Легко!