Мой босс - палач

Когда выпрямилась, он уже стоял ко мне боком, чуть запрокинув голову. Лифт летел вниз, будто и не останавливался, а я любовалась профилем инквизитора. Кажется, не разочаровала я его только в клубе, сидя на нем голышом, когда сказала, что невинна. Надо было собираться с мыслями и соображать. Либо разочаровывать его окончательно, чтобы рад был от меня избавиться. Но план так себе.

Вышли мы на еще более шумном этаже. Гвалт голосов здесь неприятно вибрировал в ушах, но зато надежно стряхивал оцепенение и страх. Иллюзия, что чем больше людей, тем безопаснее, возникает только в больших городах. Но сейчас я отдавалась ей с головой.

Инквизитора постоянно приветствовали, я изображала тень. На редкость привлекающую внимание, но все же. А вот на улице у входа ждал неприятный сюрприз — репортеры. Сразу стало понятно, зачем мы проделали этот путь, а не спустились по-тихому из его кабинета на подземную парковку. Рэд спокойно вошел в свору папарацци, и я не отставала.

— Мистер Рэд, прокомментируете беспрецедентное решение департамента инквизиции?

Кажется, я становилась известной… и это ни черта не нравилось.

— Я уже говорил, что особенности происхождения не должны влиять в нашем обществе на характер возможностей.

А хорошо я его разозлила. Любо-дорого было смотреть, как он пер против общества. Вернее, делал вид. Интересно, у нас скоро новые выборы правительства? Какая-то партия решила набрать голосов побольше за счет ущемленных? Когда он откроет имена спонсоров?

— Пресс-служба президента молчит.

— Вы знаете, что только у представителей нашего департамента нет времени думать, — усмехнулся он.

— Но ваше решение выглядит весьма взвешенным.

— Так и есть. И я бы не делал из этого такую сенсацию.

— Сенсацией выглядит другое. Вы в курсе о слухах?

— Не имею столько свободного времени, — отрезал Рэд, но ко мне уже тоже подобрались:

— Мисс Марроу-Лин, как вы себя чувствуете в первый день в отделе инквизиции?

— Пока сложно сказать…

Рэд подхватил меня под руку и повел через толпу к водителю, но разбежаться в плотной толпе было трудно.

— Вас вообще спросили, хотите ли вы попадать в столь неоднозначную ситуацию?

— А вы как думаете?..

Рэд, наконец, дотащил меня до машины и, настойчиво оттеснив журналистов, усадил на заднее сиденье.

— Поехали, — скомандовал водителю, захлопывая свою дверь спереди.

Стоило нам отъехать от здания, ему посыпались звонки, а я все пыталась осознать — это правда со мной. У меня берут интервью, меня запирает в лифте с собой самый опасный инквизитор города, и да, это мне предложили кабинет его невесты.

Мама говорила, мечтать надо осторожнее. А я вот мечтала вести громкие дела, защищать права своего народа и открыто противостоять несправедливому закону. Домечталась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

12

Теперь шарахаюсь от этого «закона», как заяц от собственной тени. Хотя, слыша, как босс говорит по телефону, мне даже не было за это стыдно — не хотела бы я оказаться на том конце трубки. Стало вдруг интересно — сколько ему лет? Выглядел он сногсшибательно. Чем и пользовался.

Дорога по утренним пробкам заняла немало времени. Дождь не прекращался, зато темнота за окном давала ложное ощущение спокойствия. Я вспомнила, как любила дождь в детстве. Капли на стекле в облезлой раме рисовали мне другие миры, а когда выходило солнце — эти миры оживали. И дышалось невероятно легко, будто заново делаешь первый вдох.

Когда машина остановилась, открылись двери, я вышла и глубоко вздохнула — запахи новой жизни не радовали. Тут разило пылью и бетоном, как и положено следственному изолятору. Надо сказать, до этого я видела его только на фото, и еще ни одна практика не закидывала меня в место, хоть отдаленно напоминавшее это. Хотя через квартал жил своей жизнью Лэйдсдейл, здесь действительно рисовался другой мир — уродливый и пугающий.

Редкие капли все равно умудрились прилично увлажнить волосы, пока мы направлялись на пост досмотра. Могло даже показаться, что я продрогла, но дело было далеко не в холоде.

— Мистер Рэд, — поднялся представитель охраны и вышел навстречу из-за прозрачного стекла, — ваши пропуска здесь.

Инквизитор молча принял карточки на шнурке, но не спешил их надевать. Молча проследовал мрачным коридором вглубь. Я шла следом, едва борясь с тем, чтобы не сбросить туфли или не идти на носочках, чтобы меня не было слышно. Серый коридор, казалось, набрасывался на каждый звук, что я издавала, пожирая его с отвратительным глухим чавканьем. Когда я поравнялась с Рэдом, он впервые за долгое время вообще обратил на меня внимание.

— Открывай заметки и пиши… Стивия Грант, тридцать три года, обвиняется в торговле психотропными препаратами…

Я бегала пальцами одной руки по клавиатуре, уходя с головой в водные, лишь бы отвлечься от антуража.

— …Главный вопрос — на лечение или в огонь.