Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу

Я поддерживала связь с Хизер, которая вскоре после нашего знакомства вернулась на Запад, в штат Вашингтон. Я исполнилась решимости воспользоваться ее приглашением и купила билет на самолет в Сиэтл.

Я была рада возможности убраться из дома на пару дней. Жить с постоянно уставшим от двух детей младше четырех лет папой было тяжко. Я ненавидела царившую там атмосферу враждебности и то, что папа постоянно на кого-нибудь орал.

Настали выходные, на которые я запланировала свое долгожданное путешествие; пока мой самолет поднимался ввысь, сквозь облака, я сидела, затаив дыхание. Это был мой первый полет на самолете – мне было страшно, но при этом я чуть ли не умерла от восторга.

Выглянув в иллюминатор с высоты 40 000 футов,[53] я впервые осознала, насколько огромен мир. Лившийся в маленькое круглое окошко пронзительный солнечный свет наполнил меня оптимизмом. Я почувствовала, что весь мир у моих ног. Я всегда хотела сбежать с Юга, и тогда я впервые смогла почувствовать себя действительно свободной и независимой.

Спустя пять часов полета я прибыла в Сиэтл, где меня встретила Хизер. За то время, что мы ехали до дома ее родителей, я успела влюбиться в этот город. Он был прекрасным, именно таким, как рассказывала Хизер.

– Тут так много зелени, – восхищалась я, прильнув к окну машины. Гигантские ели и другие вечнозеленые деревья привели меня в полный восторг.

Дома у Хизер меня тепло встретили ее родители, Стив и Роуз. Их дом был небольшим, но они нашли для меня место, постелив мне на диване. У них было трое детей, старший сын Нейт уже жил отдельно, а Хизер и младший сын, Вилли, жили с родителями. Всякий раз, когда я видела Вилли, он жевал желейный десерт или играл в видеоигры.

Следующие четыре дня Хизер выступала моим личным гидом, знакомя меня с городом, а я удивлялась тому, насколько местные жители отличались от людей, которых я знала на Юге. У жителей Сиэтла был характер, они были забавными в своей беззастенчивости. Я поверить не могла в то, насколько космополитичным был этот огромный город. До того как я попала в Сиэтл, я никогда не пробовала греческую кухню, а здесь я сидела и уплетала модный хумус с нутом! Что это за невероятное иноземное блюдо? Со временем я узнала, что эта экзотическая смесь, потрясшая тогда мое воображение, продается почти во всех супермаркетах, по крайней мере в тех, что крупнее «Mason Dixon». Там же, изо всех сил стараясь не давиться острым тайским карри, я впервые попробовала азиатскую кухню.

Я всегда знала, что в других частях США люди живут совсем по-другому, чем у нас, – а ведь богобоязненные обитатели Лорел демонстративно гордились своим превосходством над остальными жителями Штатов

– Я хочу переехать жить сюда, – сообщила я Хизер в последний день перед отъездом. – Я больше не хочу оставаться в Алабаме.

– Если тебе здесь понравилось, то, конечно, переезжай! – согласилась со мной она. – Мне кажется, что тут ты будешь счастлива.

Мы направились обратно, к ней домой, и у меня голова кружилась от великих планов по переезду в Сиэтл.

Вернувшись в Бирмингем из самого прекрасного отпуска в моей жизни, я с облегчением обнаружила, что весь дом временно оказался в моем распоряжении. Папа, Лиза и двое моих маленьких братьев уехали в семейную поездку, и у меня была возможность отдохнуть и подумать в тишине и спокойствии.

Выглянув в иллюминатор с высоты 40 000 футов, я впервые осознала, насколько огромен мир.

Во время чудесных выходных, проведенных в Сиэтле, мне довелось увидеть, как общалась Хизер со своим отцом, и теперь мне чудовищно не хотелось общаться со своим папой. Ее семейная жизнь казалась мне идеальной. Я не слышала, чтобы Стив хоть раз критиковал свою дочь, он открыто поддерживал своих детей и очевидно гордился ими.

Охваченная этим настроением, я быстро собрала свои вещи и попросила свою знакомую пустить меня пожить к себе в трейлер на несколько дней.

Я сразу подала в банк заявление об увольнении по собственному желанию, и уже через две недели могла уезжать в Сиэтл.

Последние несколько недель в Алабаме я перебилась в гостях у друзей, а затем вернулась в Лорел, чтобы подготовиться к переезду. Как я и предполагала, папа отнесся к моему отъезду с холодным безразличием и мои великие планы его не интересовали.

А вот моя мама ужасно волновалась, и у нее абсолютно не получалось держать себя в руках.

– Я всегда знала, что ты захочешь жить где-нибудь еще, – сказала она мне со слезами на глазах. – Я буду скучать по тебе, но я очень горжусь тобой.