Мой Блэк, Моя Рэд

Он разводит руками.

— С собой нет.

Я качаю головой.

— Я хочу знать, можешь ты заплатить или нет.

Хейс смотрит на меня в темноте, холодно оценивая.

— Я возьму деньги и вещи. Иди высушись и будь в своей квартире, когда я вернусь. — Он уходит, но когда достигает края света в начале переулка, смотрит в мою сторону, его взгляд блестит. — Ты оказалась интересным сюрпризом, Талия. Маленькая переговорщица.

Может, мне и тринадцать, но я не идиотка. Я знаю, он ждет, что я не буду сопротивляться его прикосновениям. Когда он выходит из переулка, поворачивается в противоположную сторону, и я слышу звон его ключей, я знаю, что он уходит, но он вернется.

Я пытаюсь вытереть след его губ своим мокрым рукавом, но меня охватывает тошнотворное отвращение. В конце концов, меня тошнит прямо на улице, а холодный дождь колотит по затылку. Вытирая рот, я прерывисто выдыхаю и убегаю так быстро, как только позволяют ноги.

Когда я заканчиваю переживать прошлое, я сжимаю руку Себастьяна, моя грудь болит.

— Хотя не совсем так, как он сказал, но я сыграла свою роль. Моя грудь болит, когда я думаю о последствиях, которые вызвала и о которых не знала. Они — все, о чем я думала с тех пор, как узнала, что Томми его сын.

Себастьян кладет свою руку поверх моей.

— Мы все сделали то, о чем сожалеем, но ты не могла знать и не должна чувствовать себя ответственной за то, как все обернулось. Хейс был эгоистичным, садистским ублюдком, чей выбор был навязан тебе в детстве. Ты пережила ужасную ситуацию, Талия. Я не позволю тебе винить себя. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Но я держала пистолет, Себастьян. Уолт умер из-за меня. Я все еще не уверена, действительно ли нажала на курок, или это он пытался выхватить его у меня, но факт в том, что... я убила человека.

— И я убил четырёх своих людей, — резко отвечает он.

Когда я просто смотрю на него с широко раскрытыми глазами, он выдыхает и скользит своими пальцами по моим.

— Ты спросила, почему я ушел из флота. В тот день, когда произошел взрыв, моя работа заключалась в поиске угроз. Я позвонил, посчитал, что местность свободна, но повстанцы были так хорошо замаскированы, что я не смог их увидеть. Из-за моего решения четверо из моей команды погибли.

— У тебя была другая ситуация. Ты работал на свою страну, делая все возможное с разведданными, которые были у тебя в то время.

Поднеся мою руку ко рту, он нежно целует мою ладонь, а затем проводит по ней большим пальцем.

— Я хочу сказать, что мы не можем знать, как повлияет наш выбор на жизнь других людей, будь то прямо перед нами или в будущем. Все, что мы можем сделать, это принять наилучшие решения и надеяться, что позитивные волны перевесят негативные.

Он замолкает, его взгляд сосредоточен на стене. Я вижу, что он думает о погибших.

— Я уверена, что никто не винит тебя, Себастьян, — говорю я, сжимая его руку.

Он качает головой.

— Ирония в том, что теперь мое ограниченное цветовое зрение позволяет мне видеть сквозь любой камуфляж, а мое ночное зрение лучше, чем у человека с цветовым зрением, но морпех не может быть дальтоником. Слишком много других факторов на работе зависят от полноцветного зрения. Хотя я и мог остаться в армии в другой роли, оставаться там было неправильно.

— Отставка позволила тебе начать бизнес, где ты продолжаешь защищать людей и помогать им. — Я поднимаю руку и глажу его подбородок. — Тео и другие из «Блэк секьюрити»... они все бывшие военные, да? — когда он кивает, я улыбаюсь. — Мне кажется, они вполне доверяют тебе, как руководителю.

Себастьян сжимает мою руку и целует ладонь, полуулыбка появляется на его губах.

— Как это все перевернулось, что теперь ты заставляешь меня чувствовать себя лучше?

Я пожимаю плечами.

— Это взаимовыгодный разговор.

— Нет, честный, — говорит он. — Первый, который у нас был, и давно должен был быть.

Напряжение между нами спадает, и нарастает жара, когда мы смотрим друг на друга. Я облизываю губы и опускаю его руку на край одеяла, дразня:

— У вас есть еще какие-нибудь «первые планы», мистер Блэк?

Жар искрится в его взгляде, и он откидывает одеяло, чтобы провести рукой по моему бедру, покрытому джинсами, а затем по изгибу моего зада.