Мой Блэк, Моя Рэд

Он был в порядке до конца автограф-сессии, но как только мы вышли на улицу к еще большей толпе репортёров, по его каменному выражению лица было заметно, что он зол.

— Хочешь поговорить об этом? — я обращаюсь к его стоическому профилю.

Его ледяной взгляд устремлён на меня.

— Ты хочешь, чтобы я соблазнил тебя сейчас или позже?

— Ты пытаешься сбить меня с толку, — я сужаю глаза и поднимаю подбородок. — Это не сработает. Не в этот раз.

Прежде чем я заканчиваю предложение, Себастьян наклоняется надо мной, толкая меня плашмя на спину.

— Кто сказал, что я несерьёзен? — говорит он опасно спокойным голосом, проводя пальцем от моей челюсти до шеи, затем по изгибу декольте прямо над блузкой.

Как только он касается верхней пуговицы моей блузки, я хватаю его за руку.

— Почему тебе так трудно поделиться со мной?

Он издаёт низкий высокомерный смех.

— Дорогая, я пытался поделиться с тобой в течение нескольких дней, но ты не хотела принимать меня в себя.

— Грубость тоже не сработает, — говорю я и начинаю отталкивать его.

Он сжимает мои руки и прижимает их к кожаному сиденью по обе стороны от моей головы, его грудь сминает мою, когда он говорит возбуждённо у моего уха:

— Тебе нравится, когда я грублю, маленькая Рэд. Очень, очень сильно.

Моё тело мгновенно реагирует на его удивительный запах и тепло. Я вся дрожу от его намёков.

— Поделись со мной, Себастьян. Чем-нибудь. Чем угодно, — говорю я, прижавшись к его подбородку.

Он сжимает мои руки и прижимает нос к моей шее, глубоко вдыхая. Грохочущий стон вырывается из его горла, прежде чем он поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я не могу перестать хотеть тебя, — боль в его голосе ощущается, словно нож у меня в животе.

— Ты хочешь этого?

— Нет, — быстрый рывок головой.

— Тогда я ничего не понимаю…

— Ты просила меня что-нибудь тебе рассказать. Ты готова?

Я быстро киваю, задаваясь вопросом, связано ли его настроение с появлением репортёров и засадой.

Себастьян снова наклоняется и кусает меня за мочку уха. Когда моё тело напрягается, и жар распространяется по моей коже волнами явного желания, он медленное выдыхает у моего уха и говорит:

— Ты переезжаешь в другой номер, когда мы вернёмся.

Когда он быстро выпрямляется и тянет меня к себе, я отрываю руки и хмурюсь. Эта холодная и горячая тактика отвлекает меня от любопытства:

— Я не переезжаю, — раздражаюсь я, поправляя пиджак и блузку.

— Это не обсуждается, — хрипло говорит он, переводя взгляд на мои руки, когда я проверяю, застёгнута ли моя блузка.

— Ты живёшь по соседству. Все будет хорошо.

— Ты переезжаешь, — говорит он строгим тоном.

Скрестив руки на груди, я смотрю в окно. Так тяжело заставить его открыться. Черт, он как Форт Нокс. Почему у меня такое чувство, что внутри его разума так же темно, как в этом закрытом, непроницаемом хранилище? Когда машина поворачивает, яркий луч позднего полуденного солнца светит прямо мне в глаза. Я вздрагиваю, когда головная боль от недостатка сна начинает пульсировать в висках. Отлично. Как раз то, что мне нужно. Центральное Издательство Мидтауна назначили час коктейлей для их авторов, чтобы пообщаться с разными сотрудниками в бальном зале сегодня вечером.

Когда мы с Себастьяном входим в вестибюль отеля, он останавливается у стойки регистрации.

— Кажется, у вас для меня посылка. — Как только служащий вручает ему конверт, она поворачивается ко мне. — Это вам оставили сегодня утром, мисс Лон. — Передав мне белый конверт, она уходит, чтобы помочь кому-то зарегистрироваться.

Себастьян забирает у меня конверт, прежде чем я успеваю его открыть. Я хмуро смотрю на него и протягиваю руку.

— Это предназначалось мне.

— Ты ждала чего-нибудь?

— Нет, но…

Он открывает его.

Когда его челюсть сжимается после прочтения, я спрашиваю:

— Что там написано? — поворачиваюсь, чтобы прочитать письмо через его плечо.

Он вытаскивает свой телефон, прокручивая номера.

— Никс, смена номера. Мы меняем комнаты.

«Ты меня не послушала».

Это все, что говорится в записке, но на этот раз чувствуется еще более угрожающе, потому что записка написана черными чернилами.

— Я не переезжаю, Себастьян.

— Это не…

— Обсуждается, оспаривается? — я машу рукой в сторону письма. — Кто бы это ни был, он знает, что я в этом отеле всю неделю из-за всех мероприятий компании. Он не знает, что я остаюсь здесь. Я поменяла бронь на имя Смит, как только узнала о взломе. Я в порядке.

Он подносит письмо к моему носу, и выражение его лица вновь обретает решимость.

— Пахнет твоими духами, Талия. Ты переезжаешь. Есть несколько отелей в этом районе.

Мой желудок сжимается — он знает, как пахнут мои духи, но концентрированный запах заставляет мою голову болеть еще больше. Я отодвигаю письмо и потираю висок.

— Сегодня здесь мероприятие, головная боль убивает меня. Мне нужно попробовать поспать.