Мои Белые Боги

– Летим, – предложил Грис, не заметив Сашиного удивления. «Проглотив язык», она, молча, приняла приглашение. Поверхность летающего круга была жесткой, к счастью он больше не жужжал. Как и прежде, с большим кругом, чувство полета, движения отсутствовало. Только теперь это движение виделось. Сначала они летели вперед, очень быстро проносились закрытые двери и во время полета вставали на прежнее место разбитые стекла. Осколки прозрачного и разукрашенного стекла срастались без шрамов. Сделав мертвую петлю, доска вылетела через арку из укрепления. Во время этого маневра Саша инстинктивно попыталась ухватиться за что-нибудь, за что угодно, лишь бы подстраховать себя. Вокруг летящего круга пространство было прозрачным, а если дотронуться, выйти рукой за круг, то в этом месте пространство становилось мутным, а на ощупь походило …походило…нет, ассоциаций не было. Нечто мягкое удержало руку, в сжатой ладони появилась невидимая ручка, за которую можно было держаться. Можно было, но не нужно. Грис придержал ее за плечи и шепнул: – Всё хорошо. Нас держит.

Саша закрыла глаза. Ни ветерка в лицо, ни укачивания, ни невесомости и решившись открыть глаза, оказалось, что они находятся уже на террасе верхнего уровня. Облет закончен. Вестники соскакивали с досок, когда те еще не остановились. Для них это было делом привычным, некоторые смельчаки шагали с досок на край террасы, отталкивались, в шутку делали сальто и шли внутрь. Терраса очень походила на нижнюю, где жили бангки, разве что была больше и здесь светил мягкий золотистый свет и у этого света не было видимого и опознаваемого источника. Грис спрыгнул с доски и сказал: – Пойдем. Посмотришь наш дом. Ты можешь остаться.

И как хороший хозяин он предложил Саше руку, чтобы сойти с доски, которая висела сантиметров десять от поверхности. На самом деле он сначала вопросительно посмотрел, чего она не сходит, потом взглядом указал самый легкий путь. Когда и это не помогло, протянул руку. Саша оперлась на руку, одну ногу спустила вниз, не удержалась от беснующегося любопытства, подпрыгнула на доске, отчего та полностью опустилась на каменный пол. Словно поймавший добычу охотник, Саша опустилась на колени перед кругом.

– Кто управлял маленьким кругом? – с горящими глазами спросила Саша.

– У каждого круга своё управление, – состряпал Грис дельное предложение.

– Как?! Драгэти – два, досок много, – не унималась Саша. Новоприбывшие вестники с интересом поглядывали на них. Перекоос прилетел не один, с той девушкой, которую они с Мурашой встретили первой, спустившись с лестницы на первом уровне. У симпатичной девушки много шрамов на щеках, глаза ожили и с горечью смотрели на светящееся лунами, родное небо. От Перекооса искрило ревностью и страстью. У этой пары была одна большая проблема – погубленная красота. И если он не считал это преградой для чувств, то, влюбившись, она не могла простить себе уродства. Перекоос забросил ее на плечо и унес вглубь уровня.

– С ней все будет в порядке? – спросила Саша.

– А… да, – Грис приложил руку к груди и быстро приложил к губам и произнес новое, но понятное слово, – любовь… смотри.

Посмотреть было на что. Круг, на котором они прилетели, больше не светился золотистым светом. Потух. Температура предмета на уровне температуры внешней среды. По виду и на ощупь материал – светлый камень. Грис провел пальцем на краю круга и достал оттуда шероховатую прямоугольную серую пластину. И эта вещица определенно сделана из металла! Круг – это техническое устройство. Над пластиной сверкнула электрическая дуга, в одно мгновение расширилась, к ней словно прилипло множество других дуг и тогда она, довольная, расплылась спокойствием. Маленькая синяя тучка миролюбиво клубилась, повисела так немного, и влезла в пластину.

– Это электричество. Незнакомое электричество. За такое изобретение на Земле тебе бы столько денег заплатили…или испугались бы и всё: заголовок в газете: «загадочная смерть в гостинице».

Не поняв и половины слов, Грис уточнил: – круто?

– Конечно, круто, – подтвердила Саша, – немыслимо. А как ты заставляешь круг делать то, что нужно тебе?

В глазах вестника-драгэти сверкнул озорной огонек:

– Я скажу тебе, ты всё скажешь о Земле, будешь рисовать и писать. Научишь языку. Ты – мне, я – тебе.

Умник, значит. Прелестно. Рыбак рыбака видит издалека. В каком бы месте не оказалась Саша: подобное притянет подобное. Металлическая пластинка была помещена в круг, а круг в свою очередь плавно отлетел к «дружкам», к другим кругам и тихо занял место на самом верху. Круги зависли один над другим. Пришлось оторвать от них очарованный взгляд и вернуться в человеческий мир интриг и недоверия, потому что Грис настойчиво потребовал внимания, коснувшись ее плеча, и ласково-серьезно, как говорят взрослые перед дверями детского стоматолога, сказал: – Аорон ждет. Вестники увидят Сашу. Всё хорошо.