Мои Белые Боги

– Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни,
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит.
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни…,

– протянула Саша «и» и полетела вниз после того, как из кучи тел вылезла старческая рука, тощими пальцами сжала Сашину щиколотку и резко дернула на себя. Певунье грозило неприятное падение, но чьи-то руки сзади подхватили ее на лету и к огромному облегчению знакомый голос Гриса сказал: – Ну, ну старик. Так делать плохо.

Через приоткрытую дверь просунулась голова Перекооса, улыбнулась, сказала: – О, привет, – и исчезла.

Вестники обходили первый уровень. Кто-то громко крикнул: – Спать! Спать! Время сна! Можете спать со светом, одни, вдвоем, втроем, вповалку. Пришло время сна!

Старческая рука принадлежала пожилому мужчине удивительно похоже на горлума из «Властелина колец». Такой же голый, с повязкой на бедрах, с постаревшей серой кожей, в морщинах, с плохими зубами, скудными волосинами на голове и огромными глазами. Только глаза были добрыми-предобрыми, беззащитно добрыми и наивными. Он склонил голову, с сожалением глянул на Сашину ногу, что можно принять за извинения, и медленно, словно ленивец вернулся в теплые объятия к не старой еще, сильно изуродованной женщине и спящей старушке.

Грис помог Саше обрести точку опоры и тоже медленно, словно нехотя убрал руки с ее талии, а потом, не сговариваясь, они вместе вышли под защиту террасы с колоннами и арками. Вестники ушли уже далеко вперед. Живые и шустрые они двигались так быстро, словно летели. В сумраке было особо не разглядеть, Саша лишь заметила в руках вестников золотистые огоньки и то обстоятельство, что движутся они как-то странно заметила, и списала все на ночь. Ах, какая ночь! Любой романтик отдал бы состояния ради неба с двумя огромными лунами и фиолетово-розоватой дымкой из маленьких лун, красовавшихся на небе застывшим звездопадом. Ни один богач, ни за какие деньги не купит небо. Всё можно купить кроме этой бездны: она ничья и каждый имеет на нее свое маленькое право по одному только праву рождения.

– Возвращайся к бангки, – велел Грис тихонько вышедшей из-за двери Мураше.

– Там…, – протянула Саша и обреченно покачала головой. Перед глазами появился дым, коптящие костры и выброшенная, «мандариновая» кожура. К этим фокусам нужно привыкнуть: словно на глаза кто-то в шутку, как-то незаметно надел очки виртуальной реальности. Саша мотнула головой, и махнула назад, туда, где совсем недавно горели костры. И хотя запах недавнего пиршества еще оставался в воздухе, ни огней, ни людей возле лестницы видно не было.

– Они отдыхают, – ровным тоном сказал Грис, – сейчас им надо побыть в одиночестве. Могут быть опасны себе и другим.

Не дожидаясь уговоров, Мураша поспешила вернуться к другим бангки, на свой уровень, где все понятно, тихо, чисто и безопасно.

– Я приду утром. Помогу перебрать мох, – в след пообещала Саша и взглянула в смеющиеся, добрые и умные глаза спутника. Как же приятно видеть эти глаза, общаться с этим человеком. После всего безумия – это ни сравнимая ни с чем роскошь. Оказаться одной среди тех людей было бы равносильно гибели.

– Люди, – задумчиво протянула Саша и добавила, – есть другие люди?

– Дальше есть люди, – ответил Грис и указал рукой дальше по террасе.

– Нет. ДРУГИЕ люди, – подбирая интонацию уточнила она.

– Как Саша? Красивые, умные, смелые, – сказал Грис и добавил еще несколько незнакомых слов.

– Да.

– Есть, но они еще маленькие. Дети.

Было не сложно догадаться кто такие «маленькие люди» и пополнить словарный запас новым слово. В укреплении она не видела ни одного ребенка, учитывая всю… необычность ситуации и отсутствие в ближайшем окружении маленьких детей это обстоятельство не сильно бросалось в глаза. Эти поломанные, больные люди мало годились на роль родителей, ужасные условия, грязь никак не подходили для веселых игр и учебы.

– Где дети? – спросила Саша.

Грис остановился, заглянул Саше в глаза, чтобы увидеть реакцию и резковато сказал: – Никогда не скажу. Спрятаны. Понимаешь?

– ООооо, – вырвалось у девушки. Детей спрятали ото всех: от мориспен, от драконов, от родителей. Спрятали, чтобы дать возможность вырасти другими. Судя по тону, решение было трудным и лучше пока о детях ничего не спрашивать.

– Красивыми, умными, смелыми будут как Саша, – смягчившись, пояснил Грис и шаркнул сапогом по полу и тихонько свистнул. Из арки к ним вылетело это. Это светилось желтым светом, не ярким, но вполне разгоняло темноту вокруг себя, имело форму круга и, подлетев, забавно зажужжало так, что сначала показалось живым. Это опустилось вниз, под ноги, перестало жужжать, и Грис наступил на него ногой! А потом и второй ногой!