Мои Белые Боги

Легкость, с которой Саша делает копии, удивляет обитателей укрепления. Сам процесс и результат произвел на вестников тот же эффект, что огромный осьминог на московскую Сашу. При всех своих возможностях, драгэти пишут исключительно рукой! Должна быть какая-то срочная нужда, чтобы они написали не рукой. И книги написаны и переписаны от руки. В устоявшимся обществе идеального (с их слов) мира Альмахатери некоторое понятное и нужное нам развитие отсутствует за ненадобностью. Этакий эффект осьминога. Они не понимают, зачем куда-то ходить, лететь и делать копии, когда можно написать. У Саши возникло предположение, что при таком подходе к сохранению информации количество самой информации резко уменьшается. Суть! Суть! Подайте суть и на десерт что-нибудь к размышлению. Если вольно поразмышлять, то можно отметить, что большая часть сохраненной информации касается описания окружающего мира и происходящих в нем процессов и лишь толика – к теориям, развитию, прогрессу, к «шагу вперед». Эта толика может выстрелить, а может и не выстрелить. А если она выстрелит и человечество сделает шаг вперед, то вперед – это куда? Ведь прежде чем шагать, важно, по меньшей мере, знать, где ты стоишь: на берегу теплого моря с песчаным, пологим входом или на краю обрыва.

Саша отмахнулась от этих мыслей и вздохнула, улыбка стала ироничной и, глядя на свои руки, она с горечью сказала: – Коротышка до Мордера донес, я только минут двадцать смогла удержать кольцо!

Увы! Кольцо потеряно. Что это было за кольцо так и осталось загадкой. Оба драгэти сошлись во мнении, что черное сердце Альмахатери не могло оказаться в Горыянцы, потому что не могло. Другими словами: это было бы слишком «жирно» для маленького филиала вестничества и человечества, невозможно много для всего двух драгэти. Все артефакты Альмахатери подчинены ее обещанию к риспийцам и вестникам «развеять любую тьму в мирах моих». Красное, черное, золотое кольца (сердца) Альмахатери – это как ось, основа Риспы и хоть в обычной жизни к ним не прибегают и хранят где-то, Саша не поняла значение этого слова, но поняла, что хранят очень надежно, ее не покидала мысль, что кольцо было настоящим. Жаль, Ральфа Форста не спросить: улетел и вернуться не обещал, как московский щеголь злой усмешкою судьбы оказавшийся по весне в уральской деревне, где пробираясь к вокзалу вынужденно месит грязь по колено.

Драгэти вместе с участниками второй экспедиции в кулькит уже четырежды? Да, разва, два, три, четыре раза возвращались туда, провели самые тщательнейшие поиски и, к сожалению, кольца не нашли. Мориспен при этом тоже не нашли. Схлынуло, как и не было: беспокойные соседи-людоеды вернулись в ближайшие кулькиты-города и, кажется, решили взять передышку. Прекратились вылазки в вестнический лес. По этой причине возникли сложности с добычей «языка», а если б не Отика, Саша вообще б ничего не узнала. Опальный изобретатель видит в Саше кого-то больше, чем человека – видит соратника дум его и замыслов и с легкостью делится последними новостями. Драгэти изловили и доставили в тайное место трех мориспен, а потом еще трех и двух и через время отпустили, не узнав ничего нового. Во всем благополучии последних дней, загадочный звук, поразивший вестников в кульките – это ложка дегтя в солнечном, нынешнем благополучии укрепления. Драгэти говорят, что с легкостью остановят волны любого источника и всё же пока нет определенности, а сами вестники вспоминают те мучительные моменты с тревогой, потому что ничего подобного не случалось и нигде описано не было. Сашу просили рассказать об этом звуке и всему, что предшествовало и было после, о том, что она видела, слышала и чувствовала и просили описать это всё письмом и если что-то вспомнится обязательно рассказать, даже если это кажется не важным.

Сзади по полу зашлепали ноги рыжего драгэти. Саша глянула краем глаза, снова окинула взглядом сочную, утреннюю долину и улыбнулась в кулак. Аорон Уэарз голышом вышел из ванной комнаты, сделал колесо и встал в стойку на руках.

– Милый, ты прекрасен, спору нет… и всё же я настаиваю на одежде.

Аорон встал на одну руку! Вот это трюк! А я зануда.

– Ладно, у тебя тоже должны быть недостатки. У всех есть недостатки. Подумаешь, голый по дому ходит. Гостей же нету, при гостях оденется. Всё чин чинарем. Кого это смущает? Меня! Меня это смущает. Конечно, я учитываю культурные традиции, разницу воспитания и всё такое. Ходит голый – это вообще мелочи. Зато скучно не будет с таким мужчиной никогда. Никогда не будет скучно, ведь недостатки продолжение достоинств. Иду такая домой и знаю – так голый любимый дожидается.

Аорон исчез и появился за Сашиным плечом, одетый в светлые, просторные брюки и рубашку свободного кроя и с улыбкой спросил: капучино?

– Черный чай, ложка сахара.