Мой беглец. Стокгольм

— Ну, у меня есть связи в Стокгольме, они мне понадобились, — Виктор подцепил мою руку и заставил убрать ее от груди, освободив путь им с мочалкой, — в прошлый раз.

— Ага, понятно. А ты… я смотрю, не пропадешь, — безжизненно пошутил, на что получил его абсолютно серьезное:

— Не пропаду. И тебе не дам. Я же сказал.

Я прикрыл веки и прислонился затылком к стене — Белов, закончив с остальным, скользнул вместе с мочалкой в район моего паха, видимо, там я был грязнее всего. Туман в душевой застелил все пространство уже после нескольких его поглаживаний моей проснувшейся, не смотря на усталость, эрекции. Я жарко выдохнул от всех его ласковых манипуляций, за что тут же получил поцелуй его уверенных губ. Пустил язык Белова в свой рот и встретил его там своим. Он как всегда оказался прав, усталость усталостью, а разрядка мне не помешает.

Положил свои ладони на его торс — все-таки я люблю этого зверя. Все еще не могу принять его в своей жизни, но уже люблю. Если вспомнить то, как он ввел меня не просто в ступор, а в настоящий шок, напав тогда, на озере. Никогда бы не мог подумать, что сделаю это с парнем. Мало того, что сделаю, со временем сам буду хотеть повторить это. Буду добиваться его компании, а в случае ссоры настолько переживать. Мы действительно стали с ним близки. Только и исключительно благодаря его настойчивости.

Мои руки скользнули на его огромные ягодицы и заставили ко мне придвинуться моего любимого громилу. Его восторг встретился с моим, и Виктор сделал то, что я люблю — чуть повел бедрами, дразня меня и провоцируя на более решительные действия.

Год назад я сбежал в Россию в надежде найти лекарство от болезни по имени Грета. Самое смешное, лекарство само меня нашло. Таблетка Белов — насильно утащил меня в свою берлогу и заставил увидеть жизнь в ином свете.

От переполнявших меня чувств, упер свой лоб в его грудь, которую Виктор подставил мне в виде подушки. Этот человек покорил меня не только своей любовью, но и умением отдаваться ей без остатка, без сомнений, что на свете может быть кто-то лучше. Он увидел меня и решил на этом остановиться, больше не думая ни о чем. А я… я все равно еще сомневаюсь, хоть и понял уже, что люблю его…

Положив ладонь на его шею, заставил склониться к себе и еще раз поцеловал — он отозвался.

— Кристоф, а ты… ты изменился, — прохрипел мой миллионер.

— Просто понял, что ты мне нравишься, — усмехнулся в его губы.

Я облизнул его верхнюю губу, желая не только доставить ему удовольствие, но и заставить стонать в моих руках. Отобрал у него мочалку и, произведя нехитрую рокировку, припечатал его к стене. Сам намылил великана, с восторгом наблюдая за его реакцией на себя. Не знаю, как выглядел в его глазах я, но его перекаты мышц мне очень нравилось гладить, и я мог этот делать бесконечно. Наслаждаясь его искренним блаженством и утопая в его восторге.

Глава 29

Кристоф уснул, а я никак не могу. Пусть сегодняшнее приключение закончилось благополучно, и мой беглец сейчас спит в своей постели, измученный и обласканный мной, но меня все равно терзает непонятное чувство тревоги. Словно все то, что уже случилось — даже не цветочки. Будет что-то еще в этом проклятом Стокгольме и самое отвратительное, что я даже предположить не могу, что именно. Проворочавшись с какой час, все же поднялся с кровати и направился на кухню — зверски хотелось пить. В доме стоит мертвенная тишина, есть надежда, что никого не встречу на своем пути. Бесшумно ступая по деревянному полу, спустился на этаж ниже. Везде темно — точно, все спят. Отлично, возьму воду и незамеченным вернусь обратно.

Пробравшись в нужное помещение, осознал, что допустил ошибку. Кухня здесь огромная, как и у меня дома выполнена по последнему слову техники, ни ручек, ни четких очертаний дверей. Чтобы найти стакан в полной темноте, придется потрудиться. Однако мне не пришлось напрягаться. Стоило лишь переступить порог и оказаться на середине помещения, как за моей спиной щелкнул выключатель — моментально на кухне зажегся верхний свет.

Обернулся. Ну, естественно! Отец Кристофа. При полном параде — в вечернем костюме. В отличие от меня, забредшего сюда в одних боксерках.

— Добрый вечер, Леннарт, — я прервал молчание, потому что Янссон старший, застыл своим взглядом на мне. Трудно было сказать, что там бурлило в его голове. Но взглядом он меня ощупал с головы до ног. — Не беспокойтесь, я всего лишь хотел взять стакан воды.

— Мне, кхм, — прежде, чем нормально со мной заговорить, ему пришлось откашляться, — мне казалось, я вам ясно сказал, что вам в этом доме не рады, Белов.

Говорил он это не мне, его слова ударились куда-то в район моего пупка. Интересно, он и с Кристофом так всегда разговаривает? Мой беглец не осознает силу своей красоты и любит гулять по дому голышом — нормально для парня. Но с учетом интересов его отца и невероятной белизны его кожи — для Леннарта присутствие сына было по-настоящему губительно.