Мои 99 процентов

– Ты купила мне бутылку «Квенча»? – Том со смехом принимается изучать этикетку.

– Эта штука ценнее, чем шампанское «Кристал»! Если он выдохся, я буду в ярости.

– А ты знаешь, что я любил «Квенч» потому, что твои родители угостили меня им в тот самый первый вечер, когда я ужинал у вас в доме? Надеюсь, она не очень дорого стоила.

– Ты что, забыл, я же теперь богатая.

Он смеется тому, с какой небрежностью я бросаю эти слова.

– Деньги должны были прийти сегодня, да? Наверное, они уже на счету. Удачно все сложилось.

Он имеет в виду то, что деньги успели прийти до поездки.

– Угу.

На мгновение мы умолкаем, чтобы не прослушать объявление о посадке. Том начинает нервничать еще больше. Да что с ним такое?

Он вновь устремляет взгляд на меня. Чего у него не отнять, так это умения заставить меня чувствовать себя так, будто важнее меня человека нет.

– Тебе грустно, что дом больше тебе не принадлежит?

– Нет. Все сложилось как нельзя лучше. Мне до сих пор не верится, что самое лучшее предложение сделала семья с детьми-двойняшками. Это был наш последний знак от Лоретты. Ты потрясающе справился с окончательной отделкой! Получилось просто… – Я больше не использую слово «идеально». – Очень здорово. Я горжусь тобой. Знаю, ты переживаешь, что не участвовал во всем от начала до конца. Но у тебя впереди еще куча домов.

Я утыкаюсь в телефон и запускаю банковское приложение. Мой огромный, невероятный дар свободы от Лоретты появился на счету. Целая куча денег. Больше, чем я заслуживаю.

– Деньги пришли. – Я протягиваю ему телефон.

Том смотрит на цифру на счету и, как я и ожидала, хмурит лоб:

– Сумма неверная.

– Верная, верная. А твои уже пришли?

Я с безразличным видом смотрю, как он достает свой телефон и заходит в свое банковское приложение. И тут я вижу его лицо. Он протягивает мне свой телефон: суммы прихода у нас с ним целиком и полностью совпадают. До последнего цента.

– Ты что сделала? – начинает было он, но я лишь смеюсь и целую его.

– Надо читать, что ты подписываешь, – услужливо подсказываю я. – Ты как владелец бизнеса должен бы это знать.

– Нет, Дарси, – стонет он. – Это неправильно.

– Это не просто правильно. – Я решаю сделать исключение из собственного правила и использовать запретное слово. – Это идеально. Это большой кусок пирога, разрезанный на три части. Ты заслуживаешь этого. Ты – член семьи. Ты – член моей семьи.

– Я не представляю, что это значит, – стонет он, прижав руку ко лбу.

Зато я знаю. Это значит, что Тому Валеске не придется больше рвать жилы. Что его маме больше ничего не грозит, а значит, он сможет выбирать, за что браться дальше. Это значит, что перед Томом открывается уйма возможностей, тех возможностей, которые достались близнецам Барретт безо всяких усилий с их стороны, просто по праву рождения.

Он уже готов отругать меня, но тут его внимание что-то привлекает.

– О, а вот наконец и сюрприз для тебя. Но серьезно, Дарси, я просто вне себя.

Я прослеживаю за направлением его взгляда. Кто-то пытается пробиться сквозь толпу к нам. На мгновение я решаю, что мое зрение играет со мной дурную шутку, и, нахмурившись, смотрю на Тома.

– У меня для тебя один сюрприз, – нервно поясняет он. – Вернее, два сюрприза. И я не уверен, что один из них тебя обрадует.

Теперь я понимаю, что он имеет в виду.

Волоча за собой чемодан, сквозь толпу к нам продирается Джейми.

– Прошу прощения, – громко говорит он увлеченной беседой парочке, и те шарахаются в разные стороны от неожиданности.

Пробравшись к нам, он останавливается и смотрит на часы:

– Чертов таксист умудрился заблудиться!

Он косится на меня с таким видом, как будто ему страшно. Потом переводит взгляд на Тома и на бутылку «Квенча» у него в руках и восклицает:

– Дарси, так это ты перебила мою ставку?

– Это был ты? Господи, Джейми, я выложила за эту чертову бутылку бешеные деньги! – Меня разбирает дикий смех. – Какого рожна ты тут делаешь?

– Мы подумали, что будет здорово съездить в круиз всем вместе, пока нам еще не исполнилось тридцать, а не ждать восьмидесяти, – говорит Том.

Я различаю в его голосе неуверенные нотки. Когда мы с ним, валяясь в постели голышом, шептались и планировали, в этих планах неизменно фигурировали только мы с ним вдвоем.

Мы с ним, целующиеся под солнцем в шезлонгах, на берегу бескрайнего океана. Мы с ним, лицом вниз в салат-баре. Вдвоем.

– Я не буду путаться у вас под ногами. Разумеется, у меня отдельная каюта. – Джейми корчит гримасу при мысли о том, что кто-то из нас мог подумать, будто он намеревается жить вместе с нами. – Если вы решите поваляться в постели, я спокойно посижу один. Вообще-то, я всегда буду сидеть один. Вы меня даже не увидите…

Я обвиваю его руками и прижимаю к себе, и он умолкает.

Чувствую, как напряжение отпускает его. Ведь он мой близнец, моя половина. Какой Том молодчина, что позвал моего брата поехать с нами! Это единственный способ дать ему понять, что мы не намерены вычеркивать его из нашей жизни и что он всегда будет вместе с нами, плескаясь в бассейне, как в нашем детстве.

– Спасибо, Дарси, – с чувством говорит Джейми поверх моей макушки.