Могут ли поцелуи продлить жизнь?

Грустная особенность человеческого поведения заключается в том, что большинство населения предпочитает закрывать глаза на различные акты жестокости, совершаемые в отношении какого– либо политического, этнического или религиозного меньшинства, считая, что ничего необычного не происходит. Специалисты по поведению человека утверждают, что такой чрезвычайно распространённый образец поведения является первым проявлением защитного механизма психики в эпоху массовых бедствий и террора. За ним следует рационализация, то есть поиск логических доводов в пользу происходящего. Такой феномен получил название «перцептицид», то есть «убийство восприятия» («перцепции»), при котором человек как бы убивает свою способность воспринимать окружающую реальность и реагировать на неё адекватным образом. Пожалуй, наиболее известный пример такого явления за последнее столетие наблюдался в Германии, когда обычные люди, узнав о преступлениях нацистов, часто говорили: «Я ничего не видел и ничего не знал». Но нет недостатка и в других примерах: Греция во время правления «чёрных полковников», Камбоджа во времена красных кхмеров, Уганда во времена Иди Амина, Румыния во времена Чаушеску, геноцид в Руанде, этнические чистки в бывшей Югославии и тому подобные печальные факты.

Слово «перцептицид» ввёл в обращение аргентинский психиатр Хуан Карлос Кузнецофф в статье, опубликованной в 1985 году в аргентинском журнале «Revista de Psicoanalis». Любопытно, что сама Аргентина во времена «Грязной войны» (1976–1983) служила примером перцептицида. Как пишет доктор Марсело Суарес-Ороско[603], «существует большое число доказательств того, что когда в 1976 и 1977 годах ежедневно пропадали сотни людей, аргентинцы в своей массе отказывались верить в то, что в их стране происходят такие жестокости». В самый накал террора большинство жителей «склонялось к отрицанию и рационализации в самом широком масштабе». Отрицание очевидного, вплоть до отрицания свидетельств своих органов чувств, стало главным средством психологической защиты. А всё это время репрессивный политический режим убивал, пытал и без суда заключал в тюрьмы во имя «сохранения национального спокойствия». Суарес-Ороско подмечает, что перцептицид в какой-то мере даже необходим для «внутренней безопасности». Человек при этом не осознаёт факты, которые настолько жестоки и суровы, что стали бы непереносимыми для его психики. При этом Суарес-Ороско полагает, что «отказ признавать некоторые аспекты реальности и своей личности» приводит к изменению «способностей трезво оценивать реальность и своё место в ней». Он приводит классический пример перцептицида: когда одной молодой женщине сообщили, что её брат и сестра «исчезли» (пополнили ряды desaperecidos) во время террора, она не только уверила себя в том, что с её родственниками не случилось ничего плохого, но и утверждала, что в Аргентине никогда не происходило ничего подобного. Короче говоря, аргентинцы «прилежно воспитывали в себе неведение».