Могучая крепость

Он внимательно и терпеливо изучал их, оценивая их курс и пытаясь хоть как-то оценить их скорость. Его глаз заболел от долгого смотрения в подзорную трубу, но он не моргал и не опускал трубу до тех пор, пока не был удовлетворён. Затем он с облегчением вздохнул, позволил трубе снова повиснуть на плечевом ремне и потёр глаз.

— Чё вы о них думаете, сэр? — спросил моряк.

Гектор повернул голову и приподнял одну бровь в его сторону, и моряк ухмыльнулся. Было, мягко говоря, маловероятно, что у него хватило бы смелости задать тот же вопрос лейтенанту Латику, и Гектор знал, что некоторые из его коллег-офицеров — ему практически мгновенно пришёл на ум лейтенант Гарайт Симки, второй лейтенант «Судьбы» — поспешили бы подавить «поползновения» со стороны этого человека. Если уж на то пошло, он полагал, что у простого мичмана было даже больше оснований, чем у большинства, быть уверенным, что он защищает свою власть от чрезмерной фамильярности со стороны людей, которыми он командовал. С другой стороны, капитан Аэрли, у которого, казалось, никогда не было особых трудностей с поддержанием своего авторитета, просто ответил бы на вопрос, и если уж это было достаточно хорошо для капитана…

— Ну, — сказал Гектор, — они пока ещё достаточно далеко, чтобы разглядеть детали, даже с помощью подзорной трубы, но, если я не ошибаюсь, по крайней мере, на ближайшем из них развевается Церковный вымпел.

— Да что вы говорите, сэр! — ухмылка Жаксина стала значительно шире. Он даже потёр руки в предвкушении, так как наличие церковного вымпела автоматически делало корабль, несущий его, законным призом, ожидающим, когда его заберут, и Гектор ухмыльнулся ему в ответ. Затем мичман позволил своей улыбке смениться более серьёзным выражением лица.

— Хорошо, что ты их заметил, Жаксин, — сказал он, похлопывая более взрослого мужчину (хотя, говоря начистоту, Жаксину было всего под тридцать, так как марсовых обычно выбирали из самых молодых и сильных членов корабельной команды) по плечу.

— Спасибочки, сэр! — теперь Жаксин буквально сиял, и Гектор кивнул ему, а затем снова потянулся к вантам. У него было сильное искушение соскользнуть вниз по бакштагу, но юношеский энтузиазм его гардемаринских дней остался позади — лейтенант Латик довольно твёрдо заявил об этом прямо в последнюю пятидневку — и поэтому он спустился более неторопливо.

— Ну что, мастер Аплин-Армак? — спросил первый лейтенант, когда он, спустившись до поручней корабля, спрыгнул на палубу и снова направился на корму.

— Их определённо двое, сэр — во всяком случае, пока мы видим столько. Галеоны, с прямым парусным вооружением, но, я думаю, не такие высокие, как мы. Во всяком случае, у них нет бом-брам-стеньг. Я оцениваю расстояние до них примерно в четырнадцать или пятнадцать миль, и они плывут по ветру, почти точно с северо-запада на север. Видно их курс и марсели, но не их брамсели, и я думаю, что на ближнем из них развевается Церковный вымпел.

— На нём Церковный вымпел, сейчас? — Латик задумался.

— Да, сэр. И когда его подняло на волне, я смог лишь мельком увидеть его бизань-мачту. Я не смог увидеть его передние паруса, поэтому не могу с уверенностью сказать новые ли у него кливера, но у него определённо есть косая бизань. У него так же новый набор парусов — они совсем не выветрились — и я думаю, что он большой, сэр. Я бы удивился, если бы он оказался намного меньше нас.

Глаза Латика сузились, и Гектор почти почувствовал, что он следует той же логической цепочке, которую Гектор уже исследовал. Затем первый лейтенант слегка кивнул и повернулся к одному из гардемаринов, стоявших поблизости.

— Передайте моё почтение капитану, мастер Жонес, и сообщите ему, что мы заметили два галеона, направляющихся почти точно на север, на расстоянии около четырнадцати миль, идущих с северо-запада на север, и мастер Аплин-Армак, — первый лейтенант слегка улыбнулся Гектору, — твёрдо придерживается мнения, что по крайней мере один из них — большой, недавно оборудованный галеон на службе Церкви.

— Так точно, сэр! — пропищал юный Жонес. Ему было едва ли больше двенадцати лет, и он казался Гектору абсурдно юным… несмотря на то, что к тому времени, когда ему самому стукнуло столько, он был в море уже три года.

Гардемарин полу-бегом бросился к люку, но затем замер, так как Латик кашлянул достаточно громко, чтобы его было слышно даже сквозь шум ветра и волн. Мальчик секунду смотрел на него огромными глазами, затем поспешно выпрямился и вытянулся по стойке смирно.

— Прошу прощения, сэр! — сказал он, а затем повторил сообщение Латика слово в слово.

— Очень хорошо, мастер Жонес, — подтвердил Латик кивком, когда он закончил, и гардемарин снова стрелой бросился прочь. Гектор посмотрел ему вслед и вспомнил время, когда он сам исказил сообщение, и не какому-нибудь простому «первому-после-Бога» капитану. Он был уверен, что умрёт от унижения прямо на месте. И, предполагая, что он пережил это, он знал, что капитан Тривитин бросит на него Взгляд, который был бы значительно хуже, когда он услышал об этом проступке.